Магнолии были свежи. Софья Игнатьева
без запинки ответила Мадаленна. – Это слишком эгоистично?
– Все люди по-своему эгоистичны, мисс Стоунбрук, – задумчиво проговорил мистер Гилберт. – Тут важнее причина, по которой этот человек не хочет рассказывать об этом.
– Он не хочет ранить чувства другого. Не хочет, чтобы тот расстраивался.
– Цель благородная. – он снова улыбнулся, и Мадаленне стало немного легче. – Тогда, полагаю, что все должно разрешиться в пользу этого человека.
Ветер, дувший с набережной, усилился, и до Мадаленны дошел запах морских водорослей. Вода цвела, становилась зеленой, как в сказках про русалок, и по ее спине снова прополз холод – вон он, последний аромат этого лета – зеленые водоросли, такие неприятные, когда нога наступала на них под водой, и все же без них она не могла представить ни одного лета. Их выбрасывало на поверхность, и они сохли на желтом песке, становясь похожими на листья. В детстве мама говорила ей, что это ветки деревьев Подводного царства, и Мадаленна верила.
– Вы уверены?
– Ни в чем никогда нельзя быть уверенным до конца, но чистые намерения всегда дают чистый результат. Это непреложный закон Вселенной.
Ей оставалось только кивнуть и надеяться. В случае чего, ей хватит силы и храбрости напомнить мистеру Гилберту его собственные слова; она сможет. Он церемонно снял шляпу, улыбнулся, и его фигура становилась все меньше, пока не превратилась в едва различимую точку. Его наверняка где-то ждали, и он, наверное, разучил почти весь город, но ее тоже ждали. И от того, что она кому-то нужна, стало очень хорошо. Аньеза ее ждала, и Мадаленна почти бегом пустилась прямо по улице, где еще слабо пахло еловым одеколоном. Последний день лета выдался отличным.
Ей оставалось только кивнуть и надеяться. В случае чего, ей хватит силы и храбрости напомнить мистеру Гилберту его собственные слова; она сможет. Он церемонно снял шляпу, улыбнулся, и его фигура становилась все меньше, пока не превратилась в едва различимую точку. Его наверняка где-то ждали, и он, наверное, разучил почти весь город, но ее тоже ждали. И от того, что она кому-то нужна, стало очень хорошо. Аньеза ее ждала, и Мадаленна почти бегом пустилась прямо по улице, где еще слабо пахло еловым одеколоном. Последний день лета выдался отличным.
Глава 9
Время близилось к утру, а Мадаленна еще и не ложилась – как была в старом сарафане, так и сидела, низко склонившись над серыми листами. Строчки бегали из стороны в сторону, но все никак не хотели дописываться, и ей пришлось признать, что она встала в ступор. Новый, первый учебный день должен был начаться через несколько часов, через четыре с половиной часа должен был прибыть ее автобус, который довез бы ее до Портсмута, а там и до Лондона, а сна так и не было. Да она все равно бы и не заснула. Сентябрь приходил всегда с холодным осенним ветром, в котором всегда чувствовалось что-то сырое и железное, листва падала все чаще и чаще, и окно ей разрешали открывать все реже и реже – Хильда редко позволяла Полли убираться в комнатах ее внучки – и в такие ночи Мадаленна любила свернуться под одеялом,