Вороны. Дарья Квант
Оно было словно придумано для Димы: немного болезное, парадоксально кричащее своей траурной психоделической подачей со вкусом цедры отборнейшей рефлексии.
В последний раз Дима слушал музыку около недели назад. Идя на работу или на встречу с девушкой, раньше он постоянно вставлял наушники в уши – это делало его путь до нужной точки наполненным смыслом. Теперь наушники пылились в своей коробочке. Дима по привычке протягивал к ним руку и тут же натыкался на внутренний протест «НЕ ХОЧУ», и он подчинялся. Дима вообще чувствовал себя ведомым своими странными капризами, которые менялись по сто раз на дню. Его дни проходили в каком-то ленивом, вязком упадке. Он даже отменил встречу с Алисой. К счастью, среди этого океана неопределенных ощущений не так далеко виднелся маяк, не пришвартоваться к которому было бы глупо. Один из творческих вузов «золотой пятерки»[4] проводил конкурс для всех тех, кто желал развиваться в сфере театра и кино. Дима, когда у него еще горел хоть какой-то огонек в глазах, снял небольшую пятнадцатиминутную короткометражку с участием студентов-актеров из этого самого вуза. Это был сложный, но весьма увлекательный процесс, и Диме посчастливилось погрузиться в него настолько, что важность проекта подскочила в нем до небес. На съемки ушло пять дней, на монтаж – чуть больше. Дима не мог себе позволить продолжить работу с «замыленными» глазами, поэтому всякий раз откладывал ноутбук, когда чувствовал, что пришло время передохнуть и освежить восприятие. Даже пребывая в укрепившемся в последнее время состоянии, Дима ждал дня конкурса и в качестве зрителей пригласил родителей. Это был шанс показать и доказать им, что то, чем он занимается, не является бесполезным расточительством его всевозможных умений, а наоборот – это помогает ему воспринимать себя как созидателя, что уже составляет пятьдесят процентов смысла жизни. Впрочем, это для Димы смысл жизни был вроде как важен, для родителей же было релевантно только благосостояние.
Отец поворчал, но все-таки они с матерью согласились прийти взглянуть, «какой глупостью сейчас занимается молодежь». И на том Дима оказался вполне удовлетворен.
Иногда он взаправду чувствовал себя ужасным сыном. Он не соответствовал родительским ожиданиям ни по одному параметру. Если мать и отец считали, что в школе следовало бы преподавать лидерство и финансовую грамотность, Дима же считал, что в школе отчаянно не хватало творческого подхода к предметам. Эта пропасть, эта диаметрально противоположная политика жизни начала разделять их еще когда Дима был в девятом классе – в то время у подростков как раз кипел процесс социализации и осознания себя. Чувство вины за свою «неправильность» появилось примерно тогда же. Диме почти удалось самостоятельно истребить это ощущение – увы, не до конца.
В намеченный день Дима, сидя на сцене за столом с другими участниками конкурса, сумел выцепить взглядом своих родителей из огромной толпы сидящих в зале зрителей.
В «золотую пятерку» входят такие театральные ВУЗы как МХАТ, ГИТИС, ВГИК, Щепкинский институт и Щукинское училище.