Город Бабра. Маргарита Краска
ничего тебе невозможно объяснить, тебе не хватает широты мышления, чтобы это понять. Живешь в своем мирке, в своем коконе из убеждений. И ничего кроме не воспринимаешь.
Я подскочил со скамейки. Какого черта она себе позволяет? Это она здесь узколобая дура! Мне так много всего одновременно хотелось высказать, что я не нашел слов и молча стоял, как идиот, злобно пялясь и пытаясь прожечь наглую девчонку взглядом.
Потом все-таки подобрал слова, они мне показались достаточно остроумными на тот момент:
– Судя по твоим высказываниям, нас разделяет пропасть в образовании. Так же, как я не могу объяснить обезьяне теорию вероятностей, тебе не смогу объяснить, что никаких научных оснований верить в демонов – нет.
Аркабалена спокойно ответила:
– Извини, я думала, что ты уже готов поговорить об этом. Пожалуйста, не сердись. Я не хотела тебя обидеть. Просто, кажется, я растеряла навык коммуникации с людьми за то время, пока… Но все-таки расскажи про свой… ладно, удар по голове. Что ты видел?
Я уселся обратно на скамейку и стал рассказывать. Все-таки есть какая-то магия в девушках, способных вот так просто и искренне сказать: «Извини».
У Аркабалены округлились глаза, когда я заговорил о странной старухе. Она воскликнула:
– Это же сама Маяс Хара! Она что-нибудь говорила? И как ты от нее ушел вообще?
– Ну, я схватил свою копию за руку, стал оттаскивать в сторону и при этом громко матерился.
– Матерился? – Расхохоталась Аркабалена. – Ну ты даешь! Русский мат – оружие против темных сил!
Я угрюмо покосился на девушку. Она, отсмеявшись, продолжила:
– Вообще, конечно, странно. Мат против вредных домовиков – это еще куда ни шло, но чтобы он помог уйти от бабушки Маяс… Она точно ничего больше не говорила?
Я отрицательно покачал головой. Аркабалена вздохнула:
– Старая ведьма давно имеет на меня зуб за то, что я изолировала некоторых ее детей, а кое-кого так вообще ненароком перетянула на свою сторону. Но навредить мне лично она не может. А вот людям, которые меня окружают… Я так давно воздерживалась от контактов с людьми, чтобы не подвергать их опасности, но на тебе система сломалась. Я расслабилась, перестала воспринимать всерьез эту угрозу, да и твой белый халат меня заинтриговал. Прости меня…
Какие же все-таки странные фантазии у этой барышни! И как ее до сих пор не забрали на Гагарина? Я нервно сжал кулаки и отвернулся.
Рыжая собака подошла, положила голову мне на колени. Тоже, значит, поддерживает. Специально. Ну, ладно. Я стал чесать ее за ухом, перебирать теплую мягкую рыжую шерсть. Вспомнил, что на ее голове была шляпа, когда мы шли сюда. И когда она ложилась под ноги Аркабалены, кажется, тоже. Я посмотрел вниз, под скамейку.
– Что ты ищешь?
– Шляпу. На Шаре была шляпа, разве нет?
Девушка задумалась. Сказала:
– Да, кажется, была. Наверное, Шара убрала ее.
Я опешил:
– Куда?
Аркабалена