Побег из ада. Исповедь паникера. Игорь Светин
Его всегда было трудно понять, и многим людям, которые его знали, часто казалось, что он одновременно живет на противоположных полюсах. А каково ему было понимать и принимать самого себя? Об этом никто не знал, и уже никто не узнает.
Когда-то, очень давно, он сломал себе шею о философский закон единства и борьбы противоположностей и уже долгое время ходил по жизни с повернутой головой, как будто ее не замечая. А потом, как-то незаметно, надорвал себе еще и душу. Любой хирург-недоучка легко вам вырежет паховую грыжу, если вы пытались взвалить на себя непосильную ношу. Она видна, и диагноз легко поставить. А что делать с душой, которая выпирает из того места, о котором никто не знает, и ты тоже ничего о ней пока не знаешь. Но любое соприкосновение с внешним миром у тебя вызывает нестерпимую боль. А самое страшное наступает тогда, когда внешним миром для нее становишься ты сам. И куда бы ты ни спрятался, она везде с высоты своего бессмертия пугает гибелью твое бренное тело, которое ничего не может понять. За что мне все это?
И вот ты в муках бродишь по миру, неся свою душу на протянутых руках, и пытаешься спрятаться, оберегая ее от болезненных прикосновений. Пока хватает воли к жизни, ты ищешь того волшебного доктора, который своими золотыми руками сможет вправить ее обратно, в то место, где и положено ей находиться до поры до времени.
Сколько людей, религий, философий пытались помочь несчастному. Как он им верил и ждал от них чуда, что они окропят его святой водой или накормят волшебной таблеткой, тогда он наконец проснется от страшного сна. Но ничего не помогло. Под тяжким грузом у него стали опускаться руки. Видимо, закончились силы или просто сели батарейки, питающие его жизнь. Продолжительная депрессия с каждым днем окутывала его своей противной липкой паутиной, не оставляя никакого шанса выбраться наружу.
Мысль о том, что пора с этим покончить, пришла к Павлу не сразу. Пускай с обреченностью загнанного зверя, но он любил жизнь и долгое время цеплялся за нее как мог. И она в знак расположения платила ему той же монетой. Жизнь подарила ему таких людей, которые были способны полюбить даже его тень. Благодаря им и ради них он, собственно говоря, и жил или, во всяком случае, пытался жить. Что значит жить для себя, он давно позабыл. Искренне радоваться, мечтать и смеяться он мог только после изрядной дозы алкоголя, который на время дарил ему мифическую свободу. А наутро тяжелое похмелье опять прятало его в тюрьму безысходности и отчаянья, из которой ему всегда приходилось выбираться на белый свет в муках ненависти к самому себе.
Как ни странно, но свою внешнюю жизнь Павел смог сделать вполне нормальной. Окружающий мир его любил и уважал. Он был в нем успешным и состоявшимся человеком. А вот внутренняя была ни к черту. Его инструментом стала ненависть к себе и страх за самого себя. Вот такое противоречие. И при всех своих умных мозгах он так и не смог в нем разобраться, хотя и очень старался. Может, эти самые мозги ему и мешали? Но этот вопрос сегодня казался ему неуместным. Он уже все для себя решил и сегодня поставит точку в последнем предложении своей жизни, которой так и не смог воспользоваться