Гадёныш. Ирина Александровна Манаева
сам труп или Митя, стоящий рядом с ним.
Когда я осознала, почему не обратила на подобное внимание сразу, волосы поднялись еще сильнее. Я вспомнила, что скользнула взглядом по дивану, но посчитала старика грудой наваленного белья, теперь же его лицо было открыто. И я знала, кто это сделал. Но то, что произошло дальше, напугало меня еще сильнее.
Митя протянул руку к телу и дотронулся до него, старик дернулся. Я еле сдержалась, чтобы не закричать, успев закрыть рот ладонью. Видела собственными глазами, это было похоже на судорогу, которая бывает перед сном, когда мышцы расслабляются. Старик дернулся, я видела это так же явно, как и то, что Митя стоял там.
– Вы тут? – на плечо легла рука Глеба, – что делаете?
Он застыл, разглядывая комнату.
– Это что, труп? – спросил он как можно тише. Я кивнула.
Митя повернулся к нам и улыбнулся.
– Дедушка мертвый? – спросил он.
– Нет. Он просто очень устал, – быстро сказал Глеб, забирая сына из комнаты.
Собственник, не моргнув глазом, подошел к дивану и накрыл лицо покойника. Он даже не удосужился ничего сказать в свое оправдание. За старика стало обидно, не дай Бог вырастить таких детей, которые продадут тебя вместе с квартирой, пока твое тело еще не успело остыть. Я понимала, что в старых домах есть скелеты в шкафу, но, чтобы трупы на диване! Мнение по поводу хозяина утвердилось еще больше: человек был сверхнеприятный.
В голове не укладывалось, как беспринципность собственника, который пригласил на просмотр квартиры, так и произошедшее там. Я покосилась на Митю, сидящего в детском кресле. Он выглядел обычно. Я представила комнату и то, что там произошло. Логичных объяснений не было. Я просто их не видела.
Глеб был растерян. Он задумчиво вставил ключ в зажигание и повернул. Я не собиралась ничего рассказывать.
– Не грузись, – подбодрила я его, – ощущая осадок.
– Да в голове не укладывается! Это как надо было спокойно людей звать!
Я согласилась с ним. Только видел бы он то, что видела я, и снова страх пошел по коже паучьими лапками. Я достала влажные салфетки и вытерла ребенку руки.
– Зачем ты трогал дедушку? – заглянула в карие глаза.
– Нельзя? – ответил он вопросом на вопрос.
– Не нужно было. Но как ты понял, что там кто-то лежит? Это же ты открыл ему лицо?
– Я просто знал, что он там.
– Откуда?
Митя лишь пожал плечами.
– Он же мертвый, зачем папа обманывает?
Его глаза глядели прямо в мои, он казался таким взрослым. Но откуда он может знать подобные вещи? Я не говорила с ним на такие темы, рано, в детский сад не ходит, не думаю, что другие дети обсуждали подобное. Мне было жутко и немного неловко. Я не обманываю своего сына, всегда стараюсь говорить правду, чтобы он мне доверял, а тут решила уберечь, но вышло по-дурацки.
– Откуда ты вообще знаешь, что такое «мертв?»
– Ты говорила.
– Неправда!
– Правда, ты