Гадёныш. Ирина Александровна Манаева
но все равно плохо говорит.
О чем она вообще? Я совершенно не понимала, просто растерянно улыбалась и кивала в знак согласия.
– А что значит «лучше говорить стал?» – решила допытаться я до истины.
– Ну не «сепелявит» .
– Как это? С утра еще «сепелявил», – и я рассмеялась нервным смехом. – Мы точно говорим о Мите? – сделала я глоток из стаканчика.
Девушка посмотрела на меня как на дуру. Естественно она знала моего сына и не могла ни с кем перепутать. Только с чего она взяла, что у него улучшилась дикция?
– С утра? Значит, как в сказке, растет не по дням, а по часам.
Все, сидящие за столом, рассмеялись шутке, и перешли на другую тему.
Проблема с речью явилась не внезапно, она была последствием аномалии развития языка. Трудными были несколько букв: «Ш», «Ж», «Р». После диагноза «короткая уздечка» логопеды настоятельно рекомендовали заниматься с ребенком, иначе мы могли стать претендентами на операцию. Пока хватало сил мне и усидчивости Мите, который каждый раз плакал, выполняя упражнения, мы занимались, а потом забыли и забыли. И я не обращала на произношение внимания, как не присматриваются близкие люди к родному пятну на лице ребенка, когда чужому оно явно бросается в глаза. Поэтому, когда он начал выговаривать одну из букв, я не придала этому значение. Если бы мое внимание не привлекли к этому факту, возможно я бы заметила не скоро.
Митя играл с другими детьми, они бегали по залу и были все потные. Все, кроме Мити. Обычно у него мокрая голова и спина, сейчас же они были сухие, хотя он не сидел на месте. Я за ним не следила, конечно, может он только влился в игру, а до этого был занят другим занятием.
– Митя, – обратилась я к нему, слушая, как подпрыгивает мое сердце.
Он повернулся на голос, и я поманила его к себе. Он подбежал.
– Что?
– Тебе тут весело?
Он кивнул и собрался убежать обратно.
– Подожди, – я схватила его за руку. – Скажи «машина».
– Машина, – повторил он сразу же.
Я сглотнула. Но это же невозможно! Слово было четким, без налета на проблему. Я так ждала, что однажды у него все получится и не придется делать операцию, но сейчас мне было страшно, лучше бы он продолжал «сепелявить».
– Жук, -продолжила я.
– Жук, – повторил он.
Я пыталась найти хоть одно разумное объяснение. Подрос? Удлинилась уздечка? Это не он, – шипел в голове голос.
Митя вывернулся и убежал, а я продолжала стоять в растерянности.
– Лиза, – окликнула меня одна из мамочек, и я вернулась обратно за стол.
В игровую вошел аниматор, и дети с визгом бросились к нему. Я откусила кусок пиццы, наблюдая, как человек-паук отрабатывает жалованье. У него довольно хорошо получалось, детям было весело, кто-то из родителей снимал видео. Я открыла сумку, телефон звонил.
– Привет, Нина, мне неудобно говорить, – ответила я, закрывая второе ухо пальцем.
– Привет, – раздался веселый голос в трубке. – Я просто