Шальная. Надежда Голубицкая
стороне улицы я увидела небольшую автобусную остановку. Мне ничего не оставалось, как укрыться от непогоды там. Туда я и отправилась. Дождь, хоть и был уже не таким сильным, но все еще не хотел прекращаться. Его струйки стекали по моему лицу, но я не обращала больше на него внимания.
Устроившись на холодной лавочке под козырьком, я попыталась обдумать сложившуюся ситуацию, но уставший мозг не хотел подсказывать никакого решения. Я даже вдруг представила, какой была бы моя жизнь, останься я в Америке. Но все то, что я узнала за последние несколько дней, изменило меня так глубоко, что подобное мне было трудно даже вообразить.
Вдруг я услышала хлюпанье воды под чьими-то тяжелыми шагами и повернула голову. Передо мной выросла мужская фигура, в которой я узнала собеседника дежурного полицейского. Под струями дождя он был похож на какое-то виденье, в глазах плескалась лишь темнота, а черты лица, словно каменные, сохраняли невозмутимость.
– Я так понимаю ночевать вам негде?
Я так и не поняла был ли это вопрос или утверждение.
– А вам-то какое дело?
Он равнодушно посмотрел на мой гордо вскинутый подбородок и, пожав плечами, произнес:
– Ровным счетом никакого. Я так понимаю, что ты решила дождаться утра, чтобы снова штурмовать это отделение. Но спать на остановке… Я предлагаю тебе комнату в своем доме. Там хотя бы тепло, не замерзнешь. А утром я буду ехать сюда и тебя подвезу.
Я на него уставилась как на умалишенного. «Неужели он действительно думает, что я вот так просто поеду домой к первому встречному? За кого он меня принимает?» – пронеслось в голове и, наверное, отразилось на моем лице. Потому что он добавил, вытаскивая из кармана удостоверение:
– И не бойся. Я – не маньяк какой-нибудь, я – полицейский. Заодно расскажешь, что с тобой произошло.
– Как-будто среди полицейских не может быть маньяков, – еле слышно пробормотала я.
Но он услышал, и его губы растянулись в кривой улыбке, но глаза при этом остались по-прежнему бесчувственно холодными.
– Ты конечно можешь остаться здесь, это твое право. Я настаивать не буду. Счастливо оставаться.
Он уже собрался уходить, но развернулся и, сняв свою куртку, протянул мне.
– Твоя жуткая кофта промокает и продувается ветром, возьми, в куртке будет теплее.
Наверное, за его каменным равнодушием блеснуло на миг что-то такое, что заставило меня принять его предложение.
– Если вы не передумали, то я лучше поеду с вами.
В ответ он лишь пожал плечами. Похоже, что это был его любимый жест на все случаи жизни, при этом совершенно невозможно было понять ни его чувств, или определить его эмоции.
Ехать не пришлось далеко. Пару поворотов и мы въехали в частный сектор, где немного попетляв остановились возле двухэтажного дома за высоким забором. Дом был большой, добротный, но выглядел заброшенным. Наверное, на моем лице отразилось беспокойство, потому что Виктор, с которым мы сухо представились друг другу по