Мир Ванты Ху. Сергей Е.ДИНОВ
скорости в ворота, ведущие к городу, распугал толпящийся под разноцветными зонтиками народ, встречающих.
Поздним вечером густое чернильное небо прояснилось, словно покрылось паутиной с мерцающими капельками росы.
Черная дамба величественной стеной закрывала полнеба, угрожающе нависала над Черной речкой, словно из последних сил сдерживала тысячи тонн воды, накопленные в ненасытном брюхе. Трезубец высоченных труб ГРЭС распускал дымные серые флаги торжества победы человека над природой.
На песчаном берегу, сокрыв от зрителя ржавые трупы старых понтонов59, громоздился наскоро сколоченный сценический помост. Усталые рабочие с визгом выдирали гвозди, обдирали доски с временного балагана, складывали в штабель. Толпа зрителей, ждала продолжения банкета, с восторженным воем расступилась, обернулась на шипящую вспышку керосина, освободила проход к рождённому буйству огненного хаоса. Полыхающие рукава охватили жердяной чум, нагороженный на утрамбованной площадке песчаного берега близ смоляной реки. Разгорался грандиозный кострище, куда организаторы спонтанного праздника перенесли народное гулянье. Концертная прелюдия нежданного празднества закончилась. Артистов в скромных национальных нарядах, рядившихся под хантов, не отпустили, увлекли за собой. Зрители и гости сомкнулись перед столами-прилавками с дармовым угощением. Горячительные напитки запалили людей больше, чем гортанные песняки самодеятельных артистов и вялые хороводы хантыйских девушек в зеленых, цветастых татарских платках, в алых деревенских сарафанах, для верности, обшитых холщовыми полосками с традиционными красными «оленьими» узорами остяков60. Подвыпившая толпа при виде огнища зашумела, заволновалась. Послышались веселые выкрики, хохот.
Хмурый пожилой мастер бубна, в новеньком замшевом костюмчике с меховой оторочкой, ударил было перед костром в трагический набат, но его быстро обступил, «съел» воющий рабочий люд, разгоряченный напитками и городской выпечкой.
В глубине толпы народные умельцы недолго побаловались горловым пением в несколько басовитых глоток, но вскоре стихли. Мощные звуковые колонки вдруг зычным хрипом разразились осовремененным фольклором хантов, манси и зырян. Зазвучали эстрадные песни про Юган и Когалым. Грянул бравурный марш нефтяников, где мимоходом помянули ученого Губкина61. Усиленный динамиками, неожиданно резко зажужжал варган и вдруг стих. Нудное, механическое вибрирование уступило природному треску бревен костра, гудению сине -оранжевого гигантского языка, что взметнулся в серо-молочные небеса.
Егор пригубил сухого винца и удалился в сумерки, подальше от разоряемых столов и захмелевших сотоварищей по буровой. Замер бездумно, завороженный полыхающим пространством и огненным буйством красок. Он не обращал внимания на истошные вопли, безумные выкрики собравшихся, кои вспомнили дикарские свои, языческие корни, запрыгали дикими козлами в хороводе. Гуляки лапали чужих, визжащих
– в данном случае, металлические цистерны-трубы, использовались, как временные плавсредства, для поддержания фрагментов мостов и переправ.
– угро-финская народность, в древности проживавшая по берегам Оби, Иртыша и притокам.
– Губкин И.М. – организатор советской нефтяной геологии.