Сны. Воскресения Давыдова
звуками природы, так сильно отличавшихся от раздражающих звуков города.
– Татьянка чего так долго? Мы от жажды уже преставимся скоро, – прикрикнул кто-то из девушек. Аня, вздрогнув, открыла глаза и увидела запыхавшуюся Татьянку с деревянным черпаком.
– Простите. Я долго не могла найти, куда сама же припрятала черпак. Вот Аннушка, испей родниковой водицы, – и протянула Ане черпак. Анна, сделав глоток, вспомнила утренний «„душ“» и вздрогнула от холода. Попив, отдала черпак, и его пустили по кругу.
– Сейчас отнесу обратно черпак, и можно уже домой будет идти, а то скоро уже и обед должон быть, нас потеряют там совсем, – сказала Татьяна и убежала с присущей ей веселостью.
«„Надо же какие здесь все веселые и легкие“» – подумала Анна и снова легла, ожидая Татьяну обратно.
По небу неторопливо плыли огромные кучевые облака, но их огромность была легкой и доброй. Безмятежность и спокойствие всего вокруг удивляло и радовало Аню, ей было так спокойно и легко, что она все больше забывала о своем утреннем испуге и о том, что это может быть всего лишь сон.
Когда пришла Татьяна, девушки взяли корзины и пошли обратно к дому, уже не так шумно и быстро, так как корзины были полны и тяжелы, а говорить было уже проще и спокойнее, потому что все, что интересовало, уже выяснили и расспросили. Теперь беседа велась больше на бытовые, хозяйственные темы. Аня слушала внимательно, удивляясь тому, как при такой детскости и несерьезности поведения, эти девушки в хозяйственных домашних вопросах были вполне взрослые и ответственные.
Время подходило к обеду. Аня удивилась, как быстро пролетело время, пока они были в лесу, и в то же время, как спокойно и медленно течет оно вдали от человеческой суеты.
Встретила ее на пороге Катенька с вопросом, не хочет ли она умыться с прогулки. Получив от Анны отказ, ускакала, как коза, на кухню и пропала из виду. Аня решила воспользоваться моментом, пока никого нет, и разглядеть дом получше. Зайдя в большие двери, из которых утром появился отец с собаками, она увидела большую столовую с дощечками разных оттенков сложенными в рисунок на полу и крашеными стенами, на которых висело большое количество картин и портретов в красивых золоченых рамах разного размера. У одной стены стоял большой классический буфет с сервизом из фарфора на большое количество персон и всевозможные фарфоровые статуэтки, чашечки, корзинки, баночки для специй, и все было подобранно с таким вкусом и знанием дела. Аня надолго застряла у этого буфета, так как не могла оторваться от этакой красоты: там были и лебеди, и человеческие, в основном детские, фигурки, а роспись на фарфоре была такой красивой, что глаза так и притягивались к всевозможным лилиям, розам и ромашкам.
На другой стене висели только чьи-то портреты, среди которых был и портрет седовласого мужчины, что встретил Аню объятьями утром и называл дочуркой и ее портреты. Тут она совсем маленькая сидит на руках приятной молодой