Вошедшие в ковчег. Кобо Абэ
легко могло занести. Я включил передний мост. Недалеко от вершины дорога снова выровнялась. Вернее, это была не дорога, а огромная поляна. Дождь кончился, по небу неслись рваные облака, похожие на полотнища. Их края были резко очерчены, потому что уже всходила луна, а отблески только что зашедшего солнца еще не погасли.
– Что это там? Похоже на памятник.
Действительно похоже. Слева в лесу под темной скалой виднелось что-то, напоминающее некое фантастическое сооружение.
– Обнаженная горная порода. Видимо, здесь предполагалось сделать штрек. Но земля принадлежит владельцу мандариновой рощи, и от этой идеи пришлось отказаться. Единственное нетронутое место на всей горе.
– И теперь там трап на ваш корабль?
– Ну что вы! Видели ведь план. Трап у самого побережья, под горой.
– Странно. Я думал, что под землей штольни связаны между собой.
– Я все досконально обследовал, сюда штольня не доходит. Хотя и тянется больше чем на три километра.
В том месте, где кончался лес, стояла изгородь из колючей проволоки. За ней длинное здание на легком каркасе – по виду обычная общественная постройка (в нем расположена контора мусорщиков, в этот час там еще никого не было). Неподалеку находился проход в изгороди, и на земле виднелись следы от автомобильных шин. Отсюда снова начиналась асфальтированная дорога, пейзаж сразу же менялся. Теперь это действительно был холм Жаворонков. Плавно изгибаясь, он спускался к морю, весь усеянный крышами домов. В тусклом медно-красном свете, сочащемся сквозь разрывы облаков, они напоминали не столько шкуру кабана, сколько панцирь броненосца.
– Теперь уже совсем близко. Дорога ровная, отключим передний мост и поедем побыстрей.
Лет восемь назад здесь был густой смешанный лес, что очень подходило названию Кабанья гора. И, точно соревнуясь между собой, грохотали моторы машин, добывающих камень; поднимая клубы пыли, разбрызгивая потоки грязной воды, мчались по горной дороге мощные самосвалы, наводившие ужас на местных ребятишек, пока не установили знак «Въезд запрещен». Теперь тут оранжевые уличные фонари, тротуар, отделенный от мостовой желтой волнистой линией, стеклянные будки телефонов-автоматов, тихая вишневая аллея, по которой ходят только местные жители, ряды домов с небольшими огороженными дворами.
Неожиданно продавец насекомых гнусаво запел:
– Золотой жу-ук богате-ей… – Только это он и пропел, потом надолго замолчал и снова высморкался. – Привычка, до юпкетчеров я торговал жуками-оленями.
– Я уже слышал об этом от зазывалы. Это и есть рогатые жуки?
– С ними нужно обращаться так. – Он поднял указательный палец левой руки вверх и, весь напрягшись, продолжал сдавленным голосом: – Берете и сажаете на кончик пальца. С давних времен в детской песне поется, что эти жуки приносят счастье. Интересно, что насекомые почитаются не только в нашей стране, – в Древнем Египте поклонялись жукам-скарабеям как одному из воплощений солнечного божества. В любой