Вошедшие в ковчег. Кобо Абэ
Здешние собаки не верят людям.
– Но к Капитану-то они привыкли?
– Возможно.
В его обращении ко мне явно звучала лесть. Все же это лучше, чем если бы он ни во что меня не ставил. Я снова включил мотор и подъехал к самой круче. Привлеченная светом мошкара билась о лобовое стекло. Примерно до половины девятиметрового обрыва была навалена гора хлама. Покореженная кухонная утварь… драные носки и велосипедное седло… бочка, выброшенная вместе с соленьями… рыбья голова с разбитой лампочкой во рту… в прошлом холодильник, а теперь гроб для собаки… пустая бутылка из-под кока-колы с надетым на ее старым башмаком без подошвы… вся в паутине, точно обернутая ватой телевизионная трубка…
– Унылое зрелище. Это что, свалка?
– Камуфляж. Где вход – ни за что не найдете.
– Не беспокойтесь, найду. Вон там, наверху, где валяется остов «Субару – триста шестьдесят».
Поразительная наблюдательность. Действительно, если присмотреться, можно было заметить, что из проржавевшего кузова свисает веревка. Но я не думал, что мою маскировку будет так легко разгадать. Даже забравшись в машину, только опытный сыщик по запаху свежего машинного масла, которым смазаны ручки и петли дверец, смог бы заподозрить неладное.
– Ну и интуиция у вас.
– Просто не очень тупой. Но как вам удалось собрать весь этот хлам?
– Поставил табличку: «Частное владение, свалка запрещена» – только и всего.
– Гениальная выдумка. Но не рухнет ли вся эта куча, как только мы возьмемся за веревку?
– Нет, на самом деле конструкция изнутри закреплена болтами.
– Ясно. – Продавец насекомых, хлопнув в ладоши, стремительно выскочил из машины. Расставив ноги, сцепив руки на затылке и делая повороты влево и вправо, начал разминаться. Он оказался более ловким, чем я думал, и голова у него была не такой уж большой. Судя по тренированному телу, возможно, он в прошлом занимался спортом.
– Давненько не ввязывался я в настоящую авантюру! – крикнул мне продавец.
– Откиньте брезент сзади – там должен стоять ящик. В нем резиновые сапоги и рабочие перчатки.
– Да, без резиновых сапог не обойтись. А то еще заберутся в носки какие-нибудь сороконожки или дождевые черви – жуть!
Залаяли собаки, точно дожидавшиеся, пока продавец насекомых зайдет за джип. Из темноты донеслись какие-то шорохи. Бродячие собаки, точно волейболисты, наделены способностью мгновенно переходить от обороны к атаке. Продавец насекомых, шаря рукой по брезенту, расстегнул задний полог и прыгнул в машину.
– Я же говорил: терпеть не могу, когда собаки лают. А если кусаются – и подавно.
– Ничего страшного, они ко мне привыкли.
В свете фонаря было видно, как растет возбуждение собак: одни наскакивали на брезент и царапали его когтями, другие зачем-то скребли землю, третьи лезли друг на друга. Дав продавцу немного потрястись от страха, я начал изображать далекий собачий вой. Почему-то собаки его пугаются и становятся смирными. Стоило мне приоткрыть окно, наполовину высунуться наружу и трижды