Кныш и пиво. Анна Пейчева
развалился на своем металлическом стуле, словно старосветский барин в окружении цыганского хора. И это при том, что конструкция стула совершенно не предполагала никакого разваливания посетителей, и уж тем более такого разнузданного разваливания.
– Так что вы там задумали, прекрасные Ищейки? – не отставал Макс, вальяжно закидывая ногу на ногу.
Нужно было что-то ответить, и Лиза сказала:
– Э-э… Ну… Я должна буду влезть в одно платье. Как там Коко Шанель говорила? У каждой женщины должно быть маленькое телепортационное платье.
Она глупо хихикнула и отхлебнула еще елового пива, которое внезапно перестало ей казаться таким уж мерзопакостным.
– Ха, я вот сию секунду осознал, что ты, Лизавета, вылитая Коко, особенно в этой шляпенции. – Макс игриво ей подмигнул.
Лиза кокетливо стряхнула несуществующую пылинку с рукава своего новенького свитера.
Аврора фыркнула в ответ на замечание Макса.
– Лиззи наша – Коко? Скорее уж кар-кар. Или чирик-чирик. Что за унылый вид, да еще и в Новый год? Типичный воробей-лузер, который всю жизнь сидит под кустом. Потому что дико боится, чтобы его не сбил квадрокоптер. Не припомню, чтобы Шанель ходила в трениках.
Сама Аврора меньше всего походила на воробья. Или на любую другую скромную птицу. Или вообще на существо с планеты Земля. В честь Нового года она вырядилась в кричаще-розовый балахон с крошечными золотыми колокольчиками, звеневшими при каждом ее движении. Однако этого ей показалось мало, и потому поверх балахона Аврора набросила еще и короткую оранжевую кофту с огненным рисунком на спине. Поверх пламени красовалась глупая, но грозная физиономия золотой рыбищи в роскошной короне. Неведомый художник очень старался придать невинной рыбке черты разъяренного тигра. А чтобы ни у кого не осталось сомнений в серьезности ее намерений, он украсил кофту надписью: «Владычица Морская. Поджарим конкурентов». Пышную грудь пересекал ремень канареечной компьютерной сумки – Аврора никогда не выходила из дома без своего верного лэптопа.
– А знаете, сударыня, позволю себе с вами не согласится, – вдруг сказал граф, выходя из задумчивости. Картофельно-кокосовые крокеты он почти не ел, только потягивал шампанское. – Мой прадед был близким другом семьи Коко Шанель и ее мужа Константина Михайловича Веригина. Он часто бывал у них в гостях, в их уютном особняке на Васильевском острове… Вы ведь знаете, что Константин Михайлович посвятил Коко свой знаменитый аромат «Номер Пять»? Она всегда была его музой. Не только женой, не только известным модельером, но еще и вдохновительницей великого русского парфюмера… Да, так вот, по рассказам прадеда, Коко часто принимала гостей в домашних брюках мужа. Так что Максим прав: Елизавета Андреевна и правда сейчас напоминает мадмуазель Шанель.
Аврора надулась, а Макс спросил:
– А разве Коко говорила не про маленькое черное платье? Что-то не припомню ее высказываний про телепортационные платья.
Кажется, он