Повелительница слов. Сборник рассказов и сказок. Алла Николаевна Письменная
Кеши, находится у меня в душе, в моём сердце. Во как загнул, пернатый! Нужно только прислушаться к голосу своего воображения, довериться своей фантазии.
Я уже всерьёз подумывала над тем, а не выпустить ли мне эту пташку полетать куда-нибудь за окно, на улицу. Как вдруг меня посетила мысль: «А что, если бы наше общество было устроено иначе, чем сейчас? Если бы в нём не было товарно-денежных отношений, а всё в жизни определялось бы исключительно призванием каждого? Основной принцип функционирования этого общества: „Занимайся тем, чем тебе нравится заниматься больше всего, а остальное приложится!“ Как бы тогда всё было?» Я ощутила, словно проваливаюсь в целый мир, и он великолепен. Трансовое состояние какое-то. Прямо дух захватывало от восторга.
Вы можете мне не верить, но в этот момент Кеша засиял мягким золотистым светом.
– Дурак! – вырвалось у меня. – Написать целый роман в состоянии транса, это как-то по-наркомански.
– Р-р-роман! – передразнил меня Кеша.
Но реалистичность того воображаемого мира никуда не улетучилась. День за днём я всё чётче и чётче ощущала тот мир и стала к нему присматриваться. Он не так прекрасен, как это показалось мне на первый взгляд, там есть свои подвохи. Со временем я научилась видеть людей, населяющих тот мир. Я даже общалась с ними. Совсем с ума сошла.
А когда села писать, то текст появлялся почти что сам собой. Это радовало и пугало одновременно.
Боже мой, во что превратилась моя маленькая кухня!
Да, на плите по-прежнему всегда что-то булькает. Но на обеденном столе вместо вазочки с конфетами или печеньем, как это было раньше, теперь уверенно стоит ноутбук, а рядом лежат тетради, листочки, карандаши и ручки разных цветов. На стену, облицованную кафелем, я стала приклеивать бумажки. Если вы смотрели детективы, то явно видели доску, на которую полицейские вывешивают фотографии, копии документов и прочие записи, помогающие расследовать убийство. В основном убийство. Стена на моей кухне превратилась в подобие такой доски. Только на ней нет ничего связанного с преступлениями. Варианты названий романа. Отдельно на листочке слабая попытка сформулировать идею произведения. Имена героев. Характеры героев. Жизненные цели героев. Некоторые сцены.
Иногда я пишу и не могу остановиться. Иногда я понимаю, что накропала откровенную чепуху. Порой в мыслях я уже вижу свой роман в виде книги, и даже более того получаю за него Нобелевскую премию. А порой мне очень стыдно за свою писательскую ограниченность, да и что греха таить – совершенную писательскую никчёмность.
Я не знаю, допишу ли я свой первый роман до конца, или так и брошу на полпути. Я не знаю, будет ли он когда-нибудь издан, или так и останется просто файлом на моём ноутбуке. Я ничего не знаю. Но когда меня одолевают сомнения, или когда надо мной посмеиваются мои домочадцы, я смотрю на попугая в клетке. Он так забавно топчется на жёрдочке, гордо выпячивает жёлтую грудку и кричит противным голосом:
– Пи-сАть!