Ирисы Негева. Михаил Лидогостер
художники покрыли стены яркими граффити. Но никто не знал названий этих работ. И это добавляло царившей здесь атмосфере еще больше притягательности.
Часть сидений успели демонтировать. Часть так и осталась на месте. Будто рабочие внезапно вспомнили о чем-то более важном, и побросали все, как есть.
Некогда зеленое футбольное поле заросло жухлыми сорняками. Там и здесь виднелись черные проплешины от костров.
– Ну и местечко, – сказала Полина. – Одна бы я сюда ни за что не сунулась.
– Тут не опаснее, чем в городе.
– И часто ты сюда ходишь?
– Бывает.
– Чтобы побыть одному?
– Одному можно побыть и дома.
– Тогда зачем?
Я открыл вино и разлил его по бумажным стаканчикам.
– Здесь понимаешь, как быстро все теряет смысл.
– Ясно, – Полина взяла стаканчик, который я ей протянул. – Стало быть, это твой сад для медитации?
– Вроде того. Кто-то ведь старался, строил все это. Проектировал. Вкладывал силы, время, душу. Люди проводили здесь время. Ходили на футбольные матчи поболеть за любимую команду. А теперь все это никому не нужно.
– Поэтому ты и приходишь сюда? Пообщаться с призраками прошлого?
– Можно и так сказать.
Мы чокнулись. Я снова отметил, что чувствую вкус вина. Бархатистый и мягкий, с легкими нотками граната.
– Интересно, что будут обсуждать люди, когда эта комета пролетит мимо Земли? – спросила Полина, разглядывая яркое пятно на ночном небосводе.
– То же самое, что обсуждали до этого, – ответил я. – Ничего, не изменится.
– Так уж и ничего?
– Ну, только мы немного постареем.
Стадион молчал. Его пустота действовала на меня успокаивающее.
Жаль, нет такой должности – присматривать за заброшенными строениями, пока их не снесут.
– За несколько месяцев сияние кометы усилилось в четыре тысячи раз, – сказал я.
Это была фраза из какой-то передачи. Видимо, эти цифры так меня поразили, что надолго запали в память.
– В четыре тысячи?
– Ага, в новостях сказали. А под утро она становится еще ярче.
Полина поправила кофту.
– А она впервые подлетает к Земле так близко? Или люди видели ее и раньше?
– Не знаю. Может и видели.
– Вот бы узнать, о чем они тогда думали?
– Наверное, приносили жертвы богам.
– Или загадывали желания.
– А может, и то и другое.
– Тогда я тоже загадаю желание, – сказала Полина. – Только не проси меня рассказывать.
– Не буду.
– Лучше загадай сам.
– Хорошо.
– Но мне не говори.
– Ладно.
Мы помолчали.
Я сделал несколько глотков вина и сказал:
– Говорят, эта комета отделилась от другой, еще более крупной в первые дни существования Солнечной системы.
– И с тех пор так и летает?
– Да. По какой-то своей орбите.
– И