Правила вежливости. Амор Тоулз
завела двигатель, резко дала задний ход, на бешеной скорости развернулась и, взвизгнув тормозами, остановилась.
– Ив! – не выдержал Тинкер.
Она искоса глянула на него, сладко улыбнулась, явно ему сочувствуя, затем снова переключила передачу и с ревом понеслась по Семнадцатой улице.
Через несколько секунд стало ясно, что на нее снизошел Святой Дух. Правда, когда она, не сбавляя скорости, свернула на Шестую авеню, Тинкер чуть не выхватил у нее руль, но затем притих. Ив вела машину уверенно, плавно, незаметно прибавляя или убавляя скорость, и, ловко обходя другие машины, зигзагами неслась вперед, несмотря на плотный трафик, точно акула сквозь толщу вод, с точностью до секунды определяя, когда переключится огонек светофора. Мы с Тинкером сидели с вытаращенными глазами, вжавшись в сиденья, и молчали – примерно так, должно быть, ведут себя те, кто оказался в руках некой высшей силы и смирился с этим.
Только когда мы свернули на Пятьдесят вторую улицу, я поняла, что он везет нас в клуб «21».
В некотором роде это Ив загнала его в угол своими вопросами – симпатичное, симпатичней, самое симпатичное? – как еще он мог ответить?
Но точно так же, как Ив тогда хотела произвести на Тинкера впечатление, показав ему квазирусский полусвет, где сами мы бывали не так уж и часто, у Тинкера, наверное, возникло желание продемонстрировать нам другой Нью-Йорк, его собственный. И, судя по всему, затея ему вполне удалась вне зависимости от настроения Ив. Перед рестораном на холостом ходу застыли ряды лимузинов; дымки спиралью поднимались из их выхлопных труб, подобно вылетающим на волю джиннам. Парковщик в цилиндре и легком пальто поспешил открыть дверцы нашего «Мерседеса», а швейцар уже предусмотрительно распахнул двери, и мы увидели в холле плотную толпу одетых по последней моде манхэттенцев.
На первый взгляд клуб «21» не выглядел каким-то особенно элегантным. Темные стены были украшены картинками в рамках, и казалось, что эти картинки попросту выдраны из какого-нибудь иллюстрированного еженедельника. Скатерти на столах были потертые, а столовые приборы громоздкие, как в дешевой закусочной или в университетской столовой. Однако публика, безусловно, отличалась элегантностью. Мужчины были в костюмах, явно сшитых на заказ, и в нагрудных кармашках у них сверкали чистотой изящные платочки. Шелковые платья дам поражали чистотой и благородством оттенков; их шеи украшали «скромные» нитки жемчуга.
Когда девушка-гардеробщица уже готова была принять нашу верхнюю одежду, Ив как-то незаметно повернулась спиной к Тинкеру и легким движением сбросила с плеч пальто. Впрочем, он сразу раскусил ее хитроумный маневр и успел подхватить пальто, взмахнув им, точно матадор своим плащом.
Ив была самой молодой из присутствующих дам – я имею в виду тех, что не разносили подносы, а сидели за столиками, – и явно намеревалась извлечь из этого максимум пользы для себя. Платье, которое она надела в последнюю минуту, было из красного шелка с глубоким вырезом на груди и выглядело одновременно и по-девичьи наивным, и весьма сексуальным; она, видимо, успела