Серьезные мужчины. Ману Джозеф
Лаванья хранила все присланное и давала этим вещам вторую жизнь, раздаривая на свадьбах.
Он подошел к могучему книжному шкафу, закрывавшему полстены. Хоть здесь таится хрупкое обещание покоя. Но тут же Ачарья заметил приближение тени Лаваньи.
– Арвинд, – сказала жена с улыбкой, которую поначалу хотела скрыть. – Ты собираешься гулять исключительно по дому? Гуляют обычно на улице, знаешь ли. – Он не ответил. Уставился на книжные корешки. И тут услышал ее вопль.
– Они не ушли! – орала жена.
Она произнесла это «они» так, что Ачарья понял: это про тараканов. У Лаваньи с тараканами были особые отношения. На второй день их женитьбы она призналась, что слышит их. Сейчас жена внимательно изучала пол, держа наготове скрученные в трубку тезисы докторской диссертации по крупным молекулярным структурам межзвездного газа.
– На прошлой неделе мы опрыскали всю кухню. Я думала, с ними все. Но они перебрались сюда. – Она продолжила рассуждать о бессмертии насекомых и неизбежности приглашения службы борьбы с вредителями, хотя, соглашалась она, это очень по-американски. – Что будем делать, Арвинд? Эти твари не вымирают. Что делать?
Ачарья вдохнул побольше воздуха и глянул на нее.
– Лаванья, – сказал он, уверенный, что сейчас изрядно ей досадит, – здесь как в математике…
– Что?
– Существование задачи не означает, что у нее есть решение.
Она склонила голову. И посмотрела на него с тем состраданием, какое вменяемые выказывают умалишенным. Он не отвел взгляд. Задумался, насколько редко он теперь смотрел на нее и какой старой она казалась вблизи. Перед ним стояла старуха, чьи волосы, если б не лукавство краски, были бы цвета паутины. Лицо все еще красиво, но кожа на шее обвисла. Возможно, в глазах друг друга возраст уменьшил их, а давнее знакомство исказило черты. Или наоборот? Он чуял испарения масел из Кералы, которые она по вечерам втирала себе в кожу, как борец. Этот запах для него – дух смерти. Так пах его дед; он говорил внукам, когда они умащивали ненавистным снадобьем его морщинистое тело, что это смазка, нужная старикам, чтобы гладко скользнуть по туннелю послежизни в тело новорожденного. И детям потом снились кошмары про скрюченного старика, проскользнувшего в них, когда они были еще младенцами. Этот же запах, как ни странно, напомнил ему о важности пищеварения. Его дед, которому запах аюрведических масел придавал мудрый вид, ежедневно рассказывал младшим в семье, что тайна долголетия – в качественном усвоении пищи.
– Всегда, – говорил он, – слушайте свой зад.
Полую тишину спальни Шрути внезапно потревожила гнусавая песня. Она исполнялась на неведомом языке, громкость нарастала. Она исходила из крохотного будильника в деревянной оправе, с тайскими цифрами, на тумбочке у кровати, и от этой песни Ачарья и Лаванья всего на миг, но неизбежно глянули друг на друга. Бесконечная песня – возможно, тайская – наполнила дом, как это бывало каждое утро. Будильник стоял на 7. 4 5 – Шрути завела его на это время пять лет назад в