Морговой. Агидель Штольц
последние силы в кулак, Марьяна сделала глубокий вдох и, потерев переносицу пальцами, шагнула к секционному залу. Словно в тумане накинула голубой одноразовый халат и шапочку, нацепила маску на уши, спустив под подбородок. Шалопаев у желтого контейнера с надписью «Отходы класса «Б»», стянул окровавленные перчатки, кинув их в дезраствор. Гриша за соседним столом скомкал ветошь и уложив в полость черепа, накрыл сводом. Натянул кожу и стал зашивать голову белыми нитками. Когда он затягивал шов посильнее, голова трупа моталась из стороны в сторону, словно тоже отрицала произошедшее с ним. И неизвестно кому сейчас хуже. Отмахнувшись от этой мысли, Марья подошла к Макару Архиповичу. Он срезал кусочек головного мозга, который лежал в его ладони, и тот соскользнул с кончика ножа в банку с формалином. Черные кудри эксперта разбавляла густая проседь. Они забавно торчали из-под голубой одноразовой шапочки. На животе белый одноразовый фартук перепачкан кровью. А маска прикрывала подбородок с ямочкой. Врач поднял взгляд.
Марья проглотила комок слез, делая вид, что ее интересует труп. Он был полностью зеленый и раздутый гнилостными газами. По столу размазан жировоск.
– Труп вот опознали, – подняла она руку с протоколом.
– Ты в порядке? – спросил эксперт.
Марья кивнула.
– Выглядишь расстроенной.
– О, Марьян! – Влетел в секцию Дорофей. – А я искал тебя. Можно на пару слов? – Кивнул он в сторону коридора. Они остановились у дверей, ведущих к холодильникам. – Слушай, сегодня ночью жену увезли в роддом. Мне мелкого оставить не с кем на новогодние. Подменить никто не соглашается. Может, ты меня выручишь, а? У тебя ведь нет детей.
– Я только и делаю, что вас подменяю, – хрипло произнесла Марья, – то у вас дети болеют, то жены рожают. А мне когда жить?
– Я понимаю. Ну, пожалуйста. Последний раз. С меня шоколадка. А? – Улыбнулся он. Она посмотрела на его радостное лицо и ее охватила страшная злость. Почему так происходит в этом гребаном мире: кому-то все, а кому-то ничего? На душе стало так погано, словно в нее черти нагадили. А следом кошки закапывали. И ночевать здесь вдобавок тридцать первого совершенно не хотелось. Нужно было срочно отвлечься от тяжелых мыслей. Марья рассчитывала напиться как следует и получить поддержку подруги. Она слишком хорошо себя знала: стоит остаться одной и мысли начнут пожирать изнутри.
– Извини, но я не могу. Я уже договорилась, меня будут ждать. – Улыбка Дорофея сползла с лица. Он обреченно опустил голову и посмотрел под ноги. Даже настаивать не стал. И ей стало его немного жаль. – Поздравляю с прибавлением. – Выдохнула она. Фраза прозвучала как сожаление. Сил не было, чтобы изобразить радость. Медленно развернувшись, она побрела в секционный зал, оставив Дорофея одного в коридоре. Макар Архипыч встретил ее долгим взглядом. Марьяна рухнула на маленький вращающийся стульчик и посмотрела пустым взглядом в монитор. Щелкнула мышкой, открылся новый файл с шаблонным текстом.
– Готова?
Она