Водяной. Владимир Стрельников
Ну и речного жемчуга отсыпал дамам. На серьги. Вообще, мое личное мнение – для красивой женщины лучшая одежда это сережки, больше ничего не надо.
Восток дело тонкое, восточные женщины дело страстное. Если плод перезрел, то его достаточно нежно тронуть – он упадет в руки сам. Вот и Рахиль и Марьям упали мне в руки. Как там Лада сказала? «Живи и люби», вот и занимаюсь этим потихоньку. Но надо быть весьма осторожным, беречь женщин от подозрений. Женщина здесь никто, прав не имеет вообще, за малейшее подозрение в колдовстве, например, сразу смерть. Забьют камнями без особых переживаний, дело здесь привычное. Вчера еле выдернул одну девчонку, попалась в самом Коканде. Рабыня сбежала от хозяина, переодевшись в мужскую одежку. Симпатичный пацанчик получился, косы обрезала. Кто б внимание обратил. Да вот беда – серьги забыла снять.
Она уж при смерти была, когда я умудрился ее сдернуть в неглубокий арык, только кровавые разводы по воде пошли. Поискали ее поискали, да разошлись. Только стражники подошедшие копьями в воду довольно долго тыкали, потом рукой махнули и ушли. Вот такие здесь дела, на востоке‑то.
Вообще, странные впечатления от города. Одни мужские лица, женщины неприметны и незаметны, крадутся мышками вдоль дувалов. Те, кто побогаче, ездят в закрытых арбах, и только дочери очень важных мужей могут позволить себе проехаться на коне, прикрыв нижнюю часть лица покрывалом. И только потому, что от остальных мужчин ее прикрывают охранники.
Так вот, эта девица тоже в капсуле, рядом с Хилолой. Кто такая, как ее зовут – совершенно без понятия. И получится из нее что‑то стоящее, тоже неизвестно. Чтобы получилась ундина, нужны четыре составляющие – юность, девственность, сильный характер и гибель в борьбе. Ну, кроме моего горячего желания спасти девушку. Юность – чтобы разум свободен был от жестко прошитых жизнью норм, иначе не произойдет его перенастройка и просто не запустятся остальные процессы. Сильный характер – чтобы справиться с чудовищным стрессом. Гибель в борьбе – чтобы понять необратимость перемен. А вот девственность – означает чистоту души. Это самое главное и самое сложное, иначе чудище выйдет, сильное и безжалостное. И с этой девочкой мне будет очень сложно, не дай боги, придется собственными руками уничтожить. Подумать страшно. Даже Хилолу буду лично пробуждать. И первые недели постоянно контролировать. А тут… ладно, сделано – не воротишь, буду надеяться, что все‑таки выдернул девочку.
И кстати… там, на небольшом майдане, было страшно. До жути. До дрожи в коленях. Я не знаю, каким образом я сумел удержаться. И не смыть кровавым прибоем ту толпу из полусотни, в принципе, нормальных мужиков, которые бросали камни в маленькую девочку.
Я зашел вечером в дом одного из них, достаточно‑умелого мастера по лепке из ганча – смеси гипса, глины и опилок, которыми украшают потолочные углы. Здоровенный мужик ревел, как телок, размазывая сопли по лицу, а мать и жена молча сидели поодаль, с каменными лицами. Неладно что‑то в ханстве кокандском.