Водяной. Владимир Стрельников
рассудке и практически без упадка сил, это далеко не каждый может. Да еще почти неподвижно сидеть… похоже, какой‑то подвижник. Есть тут такие, говорить нечего. Вроде грязный как черт, не ногти на ногах, а когти звериные, одежа из лохмотьев состоит – а он пять раз от Мекки до Коканда и обратно на своих двоих прошел, кучу книг перечитал, что Коран, что Святое писание с любой страницы может цитировать и толковать. С такими связываться опасаются. Я связался, но я просто устал всего опасаться. Да и зол на толпу фанатиков, в которую превратились обычные работные мужики. А этот дервиш может хорошие проповеди устроить, в том числе и против меня. Ну, в этом случае просто уйду. Только евреек своих заберу, с присными. Потому как еврейские погромы устраивают при любой заварухе.
И, насвистывая «Марш артиллеристов», я решил не откладывать свой визит к племяшу Мусы. Рахиль обмолвилась, что тот не только свою задницу подставляет, но в последнее время стал большим любителем мальчиков, которых скупает на невольничьем рынке. При всей своей прелести все же Рахиль дитя своего времени. Для нее многое хоть и печально, но обыденно. С другой стороны, иначе она ни за что не решилась бы привести мне Марьям, после всего лишь моего замечания. А рисковать расположением такой женщины я бы не стал, заводить еще одну интрижку у нее под носом не решился бы. Зато сейчас красота, две прелестные дамы соперничают в постели. При этом я все едино ушатываю их в хлам, главное при этом не спалиться. Впрочем, в поместье все подвязано на Рахиль, других тут нет. Да и глушу я звуки, а вваливаться в хозяйскую спальню категорически не принято.
За этими мыслями я по хитрой системе арыков и акведуков просочился в дом, в котором жил Ибрагим. Неплохо так жил. Свой, пусть и небольшой, дом, в очень хорошем месте в еврейском квартале. Выезд есть, правда, специфический. Евреям на коне нельзя ездить, строго на ослах. Зато осел… здоровенный зараза, величиной чуть ли не с породистую лошадь. И в арбу запряжен, чтобы с седла не слазить, приветствуя встречных мусульман. Похоже, куда‑то Ибрагим намылился, раз слуги суетятся. А вот и он. Дорогой халат, подпоясанный веревкой из шелка. Пейсы из‑под тюбетейки, завитые как пружинки. Куда это он? Впрочем, не мое дело, пусть его. Может к маме в гости. Сыновний долг исполняет.
Пока хозяин дома собирался, скача из дома во двор и обратно, я обошел дом и двор. А что, просто отвел глаза и прошелся. После чего вытащил из клетки трех избитых до состояния «вот‑вот издохнут» пацанов и рванул я ними в свой укромный уголок. Скотина этот Ибрагим, не знаю, что ему мальчишки сделали, но ведь они точно померли б завтра‑послезавтра.
Так у меня в капсулах очутились три пацана‑малолетки. Я не лекарь и не врач, лечить повреждения внутренних органов не умею. Только такой вариант, не отпущу я мальчишек на перерождение пока, мне помощников не хватает. С мальчишками вариант чуть другой, они не хвостатые, а со щупальцами в водном варианте. Но тоже неплохо. Конечно, это не их выбор, а мой, но у меня добровольцев нет. Может, стоило бы пройти мимо или добить ребят,