Любовь со вкусом вишни. Татьяна Алюшина
как лампочка, которую выключили. И вдруг, упершись руками в койку, наклонился, приблизив свое лицо к ней, и Ника рассмотрела у него на носу маленькие веснушки.
– Прости, – тихо попросил он.
– Не разочаруй меня, – ответила она.
– Спасибо! – шепотом поблагодарил парень и, поцеловав ее в щеку, распрямился и пошел к выходу, а взявшись за ручку двери, повернулся и спросил:
– Можно, я буду тебя навещать?
– Только если не примешься таскать бананы, я их терпеть не могу!
– Никаких бананов, клянусь! – разулыбался он и вышел.
В палату сразу же зашел Евгений Александрович, один, без охраны.
– Евгений Александрович, подозреваю, что ваш адвокат болтается где-то рядом? – спросила, слегка улыбнувшись, Вероника.
– Вы угадали. – Он еле заметно опешил от такого вопроса и, еще не зная чего ожидать, нервничал.
– Тогда давайте его сюда побыстрей, у меня очень болит голова, и я устала, – отдала приказание Ника и, не к месту вспомнив Сонечкино воспитание, добавила: – Извините.
– Что вы, я понимаю!
Он совсем несолидно, немного суетясь, достал мобильный, нажал кнопку, спохватился, вспомнив о статусе, взял себя в руки и властно приказал:
– Семен, поднимись, зайди в палату! – и убрал телефон во внутренний карман пиджака. – Вы что-то решили, Вероника?
– Да. Как говорят американцы: «Дайте ему еще один шанс», а лучше отправьте его в армию в какие-нибудь ВДВ или спецназы, туда, где посложнее.
Ника перевела дыхание, ее голова жила отдельной от хозяйки жизнью, сейчас, например, по расписанию у нее числилась боль, сильная, нарастающая. По-хорошему надо бы позвать медсестру и сделать укол, но девушка хотела побыстрее закончить с неприятным делом, не растягивая время на уколы.
– Спасибо вам, Вероника! Все мои обещания остаются в силе, и сумма, которую вы назовете, в разумных пределах, конечно, будет выплачена.
– Конечно, в разумных, – усмехнулась она тому, как быстро он оклемался. – Отдельная палата – это ваша заслуга?
– Моя, – признался он.
– А если бы я отказалась, меня бы перевели в общую?
– Ну что вы! – Он снова был царственным, а потому снисходительным львом. – Вы ведь пострадали из-за нас, я хоть как-то должен компенсировать.
– Бросьте, Евгений Александрович! Компенсировать! – Она усмехнулась, и они обменялись взглядами, как два все понимающих игрока в покер. – Я делаю это не для вашего сына, а для вас. Он не такая уж дешевка, как вы думаете, и еще неизвестно, кому бы больше не повезло: ему или зэкам, с которыми он оказался бы в одной камере.
Она помолчала, потерла виски, стараясь успокоить разгулявшуюся боль.
– Может, позвать медсестру? – заботливо предложил посетитель.
– Потом.
Ника прикрыла глаза и прилегла пониже.
В дверь негромко постучали, и, сразу открыв, вошел адвокат.
Маленький, пухленький, вальяжный мужчина – никакой суеты, резких