Золушка. Евгений Салиас де Турнемир
для Этьена. У него нет многого необходимого.
– С ума сошла! – почти изумилась Анна. – Чего у него нет?
– Многого нет. Да вот хотя бы пальто теплого на осень и зиму, и того нет. Чего же больше…
Анна стала спорить и понемногу пришла в крайнее волнение… Эльза печально задумалась и, наконец, вымолвила:
– Хорошо. Я отложу для Этьена только двадцать пять франков. Но меньше этого ни гроша. Иначе я не пойду в замок.
– Soit[167], – выговорила Анна насупившись.
Эльза поднялась и вышла на улицу к сараю, где хранились дрова и уголь, и где всегда в ее отсутствие пребывал ее любимец кролик. Присев на корточки у дверки и, чуть-чуть приоткрыв ее, она выговорила ласково и нараспев:
– Bonjour Сосо![168]
Любимец зацарапался в дверь и старался, как всегда, просунуть мордочку. Выпустив умного кролика, тотчас вскочившего к ней в подставленный подол платья, Эльза взяла его на руки и, лаская, прижалась щекой к его мягкой и пушистой шерстке, пошла в дом.
– Соскучился, mon petit Сосо!.. Тебе скучно было sans ta petite maman![169] – с жалобной нежностью и нараспев заговорила она, целуя кролика в мордочку.
Кролик топорщил длинные уши, таращил выпуклые глаза и если он не понимал слов своей petite maman, то зато снова ощущал, что он в тех руках, которые всегда кормят и ласкают его, и на которых бывает всегда лучше, мягче и теплее, чем в темном сарае. Вернувшись в кухню и покормив кролика, Эльза уложила его на своих коленках и снова заговорила о том же, что совершенно смутило ее мысли и чувства:
– Что же это за человек, этот господин Монклер?
– Вероятно его мастерство в почете, – объяснила Анна, вдруг принимая важный вид, – потому что у него много медалей, и он должен получить вскоре, по словам графини, la légion d’honneur[170].
– La region d’honneur?[171] – угрюмо отозвалась Эльза, поняв услышанное по-своему. – Нам-то что за дело, если ему подарят хоть целую коммуну или хоть департамент. Что он за человек, по-твоему?..
– La légion, – поправила ее мать свысока.
– Ну, la légion, – вдруг рассердилась Эльза. – Что ты повторяешь с чужого голоса, чего не смыслишь? Ведь ты сама не знаешь, что проповедуешь, comme un curé de sa chaire![172]
– Нет, знаю. Это награда…
– Какая награда?! Ведь не знаешь. Как вы все глупы на один лад. Как можно повторять, чего не понимаешь, и что язык сам болтает.
– Почетный легион – это красная ленточка, которую носят в петлице сюртука, – обидчиво заявила Анна.
– Зачем?
– Зачем?.. Затем… Затем, чтобы… Ну… чтобы носить.
– Да зачем носить эту ленточку?
– Чтобы другие глядели. Те, у кого ее нет…
– А зачем другим нужно на это глядеть… А те, у которых она тоже есть, не должны глядеть? Должны глаза зажмуривать?
– Ah!.. Tu m’agaces[173]… – кротко отозвалась Анна.
– То-то… всегда так… – задумчиво произнесла Эльза. Через минуту она заговорила тихо и мирно, как бы не матери, а себе самой:
– Вечно… Все… Ложь и ложь… Всякий что-то представляет… Вот точь-в-точь, как приезжие на
ладно (франц)
Добрый день, Коко! (франц)
без твоей маленькой мамочки! (франц)
Почетный легион (орден «Почетного Легиона») (франц)
почетный регион? (франц)
как наш кюре с кафедры! (франц)
Ты меня раздражаешь… (франц)