Город и псы. Зеленый Дом. Марио Варгас Льоса
вечер, кадеты, – сказал Вальяно.
Кадеты сделали вид, что не слышат. Арроспиде легонько постучал одного по голове.
– Мы очень устали, – сказал Вальяно. – Встаньте.
Псы послушались.
– Что делал вчера? – спросил Арроспиде.
– Да ничего особенного. В субботу ходил в гости, а получилось, что на поминки. День рождения вроде. Когда я пришел, там уже какая-то поножовщина творилась. Старуха, которая открыла дверь, сразу мне заорала: «Гони за врачом и за священником!» Ну, и пришлось слиться. Облом, в общем. А, на Уатику еще ходил. Кстати, у меня есть кое-что взводу рассказать про Поэта.
– Что?
– Нет, я при всех расскажу. История – пальчики оближешь.
Но до казармы ему ждать не пришлось. Последняя машина училища шла по Пальмовому проспекту к утесам Ла-Перлы. Вальяно, сидевший на своем портфеле, сказал:
– А ведь это все равно как частная машина нашего взвода. Почти все тут.
– Точно, чернушка, – сказал Ягуар. – Ты себя блюди, а то изнасилуем.
– А знаете что?
– Что? – сказал Ягуар. – Тебя уже изнасиловали?
– Да иди ты, – сказал Вальяно. – Это насчет Поэта.
– Чего там еще? – подал голос Альберто, зажатый у кабины.
– А, ты там? Ну, тем хуже для тебя. В субботу я ходил к Златоножке, и она сказала, ты ей заплатил, чтобы она тебе подрочила.
– Тьфу, – сказал Ягуар, – я бы тебе бесплатно услугу оказал.
Послышались неохотные вежливые смешки.
– Златоножка с Вальяно в койке – это типа как кофе с молоком, наверное, – сказал Арроспиде.
– А если сверху Поэта положить, получится негр в тесте, хот-дог, – добавил Ягуар.
– Вылезаем! – прогремел сержант Песоа. Грузовик остановился у ворот училища, и все начали соскакивать на землю. Уже в здании Альберто опомнился: он не спрятал сигареты. Сделал шаг назад, но вдруг с изумлением обнаружил, что на посту у проходной двое солдат и больше никого. Ни единого офицера. Неслыханное дело.
– Все лейтенанты померли, что ли? – предположил Вальяно.
– Твои бы слова да богу в уши, – сказал Арроспиде.
Альберто зашел в казарму. Было темно, но через открытую дверь уборной просачивался тусклый свет, придававший кадетам, раздевавшимся у шкафчиков, какой-то масляный отблеск.
– Фернандес, – сказал кто-то.
– Здорово, – сказал Альберто, – ты чего?
Перед ним стоял в пижаме Раб, и лицо его искажал ужас.
– Ты что, не знаешь?
– Нет. Что случилось?
– Всплыла кража вопросов по химии. Они стекло в кабинете разбили, когда лезли. Вчера приходил полковник. Орал на офицеров на всю столовую. Все как озверели. А тех, кто дежурил в пятницу…
– Да, – сказал Альберто, – что нам за это?
– Лишают увольнений, пока не найдется виновный.
– Вот дерьмо, – сказал Альберто, – в бога душу мать его совсем.
V
Однажды