Сказки кофейного фея. Светлана Макаренко-Астрикова
Фыркает тотчас Лешик.– Нельзя ведь крест швырять куда попало. Он же – хранитель, да, фей?
– Да. Вот это еще положи в корзинку… И вот, тогда рыцарь решил с ними драться, проучить их. А так как оружия у него почти не было, и кинжал затупился, то он дрался баньерой..
– А что такое – баньера? – любопытный голосок Лешки звенит на высокой ноте неподдельного интереса.
– Баньера – это… – Фей поднимает глаза от корзины с яблоками, видя, что я стою перед ней.– Это же короткое древко, флаг, штандарт цветов прекрасной Дамы, за которую рыцарь сражается на турнире, да, любимый?
– Да, голубка. Все правильно. – Я поднимаю отяжелевшую от влажных яблок корзину за обе ручки и несу к скамейке. – Хорошая антоновка у нас тут уродилась… Баньерой драться трудно, она же – короткая, а это значит, что? Ну, Леха, соображай! – Я, тем временем, тщательно расправляю на скамейке свернутые вчетверо газеты и плед.
– Что? – Лешик с любопытством таращит на меня хитровато – смеющиеся смородинки глаз с зеленой прожилкой.
– Это значит, что рыцарь владел приемами кулачного боя. И неплохо. Наверное, так…
– Ух, же ты! – свистит восторженно Лешка через два передних зуба.. Боксером был. Как Кличко?
– Как Тайсон, – улыбаюсь я. – Ласточка, иди сюда, отдохни немножко. Я тебя укутаю…
– Не надо кутать, зачем? Тяжело. – Фей нетерпеливо машет рукой, но усаживается на скамейку, погружая ручку в перчатке в корзину с яблоками, вороша их, обрывая зеленые листки.. Потом ее пальчики легко касаются замка моей куртки, она застегивает его, отряхивает воротник, поправляет шарф.
– …И вот тогда разбойники в первый раз, по настоящему, испугались. – Она легко приподнимается на цыпочки, целует меня в щеку, нос, глаза… – Рыцарь не был сильнее их, но – не отступился. Отступились они. Их было много, но перерезать рыцарю горло никто не осмелился, так сильна была в нем отвага и прямодушие..
– Безрассудная храбрость и врагу может внушить уважение. Когда рыцарь вернулся из похода в родной город, в Толедо, мало кто из жителей верил, что он мог одолеть один десяток разбойников, и все трудности перехода по пустыне.
– Но кто-то же верил ему? – Лешка осторожно, с неуклюжей старательностью, помогает мне усадить фея на скамейку и укутывает ее плечи пледом.– Ты иди, мы еще посидим тут.
– Неважно, Леха, кто верил или – нет – отвечаю я вдруг решительно и резко. – Главное – самому верить, не отступаться от того, что наметил. Вот он наметил привезти свечу из Иерусалима, и привез. Категорически.
– В него верило само Небо, Лешенька! – тихо вздыхает фей, осторожно держась за мое запястье. – Рыцарь говорил, что чувствует это, когда входит в храм или сосредоточится, молясь, думая. О хорошем….. Может быть, гораздо важнее, когда в тебя верит сама Вселенная, и тебе дает шанс что то попробовать, нарисовать, написать, узнать, изменить…
– И в тебя тоже Небо верит.. Я знаю… – Лешик доверчиво обнимает колени фея. – Сиди – сиди, так хорошо… –