Пепел крестьянской Души. Василий Долгих
жителю от Городищ и Малого Пинигино. Трое, включая меня от Большого Пинигино, а кто конкретно, решайте сами», – заявил он. И уже через десять минут делегация мужиков определилась поимённо. В неё вошли – от деревни Городищи – Щёлкин Сергей Иванович, от Малого Пинигино – Сугоняев Пётр Фадеевич, а от Большого Пинигино – Чикирев Семен Матвеевич, Субботин Фёдор Андреевич, а также председатель сельского совета – Кирпичёв Игнат. Продтройка, райпродкомиссар и волостной милиционер, посоветовавшись между собой, решили идти в полном составе. Оставив старшим обоза одного из красноармейцев, они направились следом за мужиками.
Пока образовалось небольшое затишье, Василий пробрался к Петру сквозь толпу неостывших ещё мужиков и поздоровался. «А ты, братуха, как здесь оказался?» – удивился Пётр. «Да вот, на быке припилил. С темна к вам добирался», – ответил Губин-младший. «Не в самое удачное время ты появился. Видишь, какая буча у нас здесь заваривается? Совсем обнаглели продразвёрсточники. По третьему кругу решили наши амбары скрести. Даже семенное заставили вывезти на ссыпной пункт в Ишим. Говорят, весной мол отдадут, а сами в вагоны его затаривают. Наши мужики ездили, смотрели, что они с ним делают. А то, которое не отправляют, ссыпают в один ворох. И чо от него останется к весне? Сгорит весь, да и всё. В общем, жители деревни решили больше не отдавать куманькам ни одного зёрнышка, даже если дело дойдёт до драки. И так уже нас на голодном пайке оставили», – решительно заявил Пётр. «Да и у нас, братуха, тоже не лучше. Все хозяйства в селе вверх дном перевернули и всё добро отняли. В нашей семье даже ни одной лошади не оставили. Ума не приложим с тятей на ком весной пахать и боронить будем. Воронко очень жалко. Вон он в обозе стоит. Теперь на нём волостная советская власть раскатывается. Всё равно я его от них уведу!» – произнёс Василий. Во время разговора к ним подошла Елизавета. «Здравствуй, Василий. Ты это с какими ветрами у нас сегодня оказался? Как там мама с тятей себя чувствуют? Почитай, с самого лета я их не видела». «Как они себя чувствуют? Да не шибко и хорошо. Вот послали к вам муки занять. Твой Николай тяте обещал немного дать. У нас-то большаки под метлу подчистили сусеки», – ответил брат. «Да и у нас ты шибко не разживёшься. Тоже на голодном пайке сидим», – предупредила старшая сестра. «Ладно, братуха, очень-то не переживай. Найдём чо-нибудь для тебя. Главное, этих супостатов из деревни выгнать», – весело подмигнул Пётр. «Идут!» – громко крикнул кто-то из толпы. «Смотри, какие злые куманьки. Не договорились они с нашей делегацией», – добавил другой. «Хрен им, а не хлебушек. Пусть вначале сами его вырастят, а потом скажут, каким потом он мужику даётся», – выкрикнул третий, и в толпе кто-то засмеялся.
«Товарищи, граждане, ваш настрой против советской власти вынуждает нас принять самые крайние меры воздействия. И так как мы не нашли общего языка и взаимопонимания с уважаемыми жителями ваших деревень, то даём на раздумье срок до утра. И это будет последний