Трилогия Харканаса. Книга 1. Кузница Тьмы. Стивен Эриксон
экипаж был тяжелым и в былые годы его тянула четверка лошадей. Стоявшая на ступенях госпожа Нерис Друкорлат смотрела на маленького мальчика, который играл на краю обугленных развалин конюшни. Руки его были черными от копоти, и он уже успел перепачкать колени.
Здесь, в этих превратившихся в руины владениях, шло сражение, выиграть которое Нерис даже не надеялась. Но детство длится недолго, и в эти тревожные времена она готова была на все, чтобы сделать его еще короче. Мальчик нуждался в наставничестве. Пора уже избавить его от глупых фантазий. Представители знати рождались в мире, строго регламентированном правилами надлежащего поведения, и чем скорее ее внук подчинится требованиям взрослой жизни, тем быстрее он осознает свое место наследника древнего дома, а получив надлежащее образование, возможно, однажды вернет их династии былые славу и могущество.
И она больше не услышит этого ужасного слова, этого жестокого титула, который висел над Орфанталом, будто крыло насмешливой вороны.
Ублюдок.
Дети не вольны выбирать. Корысть и глупость матери, пьяница-отец из самых низов – в том не было вины мальчика, и никто не имел права его очернять. Однако окружающие были в большинстве своем жестокими, готовыми с радостью осуждать и презирать других.
«Раненые сами будут ранить, – так говорил поэт Галлан, и не было слов правдивее. – Раненые сами будут ранить, отзовется в памяти любая боль». То были строки из последнего его сборника, носившего зловещее название «Дни, когда сдирают шкуру»: книга эта была опубликована в начале сезона и до сих пор служила поводом для праведного гнева и пылких обвинений. Казалось бы, представители благородных домов могли достаточно спокойно воспринять горькие истины. Однако когда Галлан осмелился занести клинок над культурой тисте, буквально сдирая с нее шкуру, то в ответ поднялась такая волна негодования, что одно лишь это, похоже, уже свидетельствовало о том, что стихотворец прав.
Причин презирать себе подобных хватало, а банальность угасающей славы порой казалась воистину невыносимой. Однажды ей предстояло возродиться вновь. И если отчетливо представлять будущее и планировать все заранее, то с наступлением новой эпохи династия Друкорлат могла обрести новую жизнь, в самом средоточии невообразимого могущества. Нерис знала, что подобный шанс выпадет наверняка, но не при ее жизни. Все, что она делала сейчас, служило будущему, и женщина надеялась, что однажды другие поймут, на какие жертвы ей пришлось пойти.
Орфантал нашел обломок деревянной палки от ограды и теперь размахивал им над головой, громко крича и бегая туда-сюда. Вскарабкавшись на невысокую груду гравия, он с торжествующим выражением на лице воткнул палку между двумя каменными обломками, будто устанавливая знамя, но внезапно замер, словно бы пронзенный неким невидимым оружием. Выгнув спину, мальчик потрясенно уставился в небо, преисполненный воображаемых мук, а затем, шатаясь, сошел с груды и рухнул на колени, одной рукой судорожно хватаясь за живот. Мгновение спустя он упал навзничь и застыл, будто мертвый.
Глупые игры.