Коварный брамин из Ассама. Гибель империи. Реванш Янеса. Эмилио Сальгари
прицелился в конец лестницы, лежавшей на берегу, и нажал на спусковой крючок. Грянул выстрел, громкий, как из пушки. Эхо прокатилось по туннелям, многократно отражаясь от стен и сводов клоаки. Немало времени прошло, прежде чем оно стихло, тенью оставшись в самых далеких коридорах.
– Вот это канонада, – произнес Тремаль-Наик. – Полегче со своей пушкой, дружище. Чего доброго, пальнешь – и нам на головы обрушится потолок. Камни-то старые.
– Замолчите, господа! – потребовал старик.
С другого берега не доносилось ни звука. Враги то ли убежали, то ли попадали на землю и затаились. Однако чуткое ухо крысолова уловило тихий свист, должно быть игравший роль сигнала.
– Это явно команда к отходу. – Каммамури тоже услышал свист и перезарядил карабин португальца.
– Они уже далеко, – определил старик. – Не решились сразиться лицом к лицу. Как бы засаду не устроили.
– Собаки мигом их учуют. – Янес забрал свой карабин. – Тащи сюда лестницу, такую, чтобы хватило для переправы на ту сторону.
– Слушаюсь, ваше высочество.
– Помощь нужна?
– Бамбук легок. А людям, непривычным к клоакам, нелегко будет залезть в мою нору.
– Все же я провожу тебя до нужного места с собакой, – сказал Каммамури. – Никогда не знаешь, что может ждать в кромешном мраке.
Остальные уселись на камни, положив карабины на колени. Но прежде они отнесли все фонари шагов на двадцать, чтобы те послужили мишенями, если обитателям подземного мира захочется пустить в ход оружие.
Тысячи странных звуков наполняли клоаку. Где-то бурлили сливающиеся в сонную реку сточные воды. Разнообразные шумы и шорохи создавали диковинную музыку, расходящуюся по подземельям, чьи своды оказались на редкость гулкими. Бегущая вода то рычала, то хохотала, то завывала, словно стая голодных гиен. Лишь сама река оставалась невозмутимой. Она текла и текла, медленно, с надоедливым шелестом таща за собой городские отбросы и испуская удушливые, тошнотворные миазмы.
– Мы здесь подхватим какую-нибудь заразу, – проворчал Янес. – По-моему, это самая опасная наша экспедиция. Опаснее, чем охота на тугов Раймангала. Там хотя бы вода была чистой. Помнишь, Тремаль-Наик?
– Разумеется. Зато, надеюсь, тут нам не грозит утонуть.
– А ты спроси у нашего проводника.
– Послушай, добрый человек, – обратился Тремаль-Наик к возвращающемуся крысолову, – нет ли здесь каких-нибудь водопадов?
– Нет, господин. Напротив, вода в это время года стоит низко, в небольших каналах едва на дне плещется, а окружные водостоки и вовсе пересохли.
Старик и Каммамури притащили длинную бамбуковую лестницу, легкую и прочную.
– Опасаетесь внезапного наводнения, господин? – продолжил крысолов. – Не стоит. Наверху тихо. Даже отдаленный гром отзывается здесь пушечной канонадой. Ночь покойна, никаких внезапных ливней не ожидается.
С помощью маратхи он перебросил лестницу через мутную реку. Первыми на ту сторону перебежали мастифы. Убедившись в крепости бамбука, за ними двинулись люди.