Лекарство. Мария Пензина
и моменте было хорошо, лишь слегка нервное состояние молодого человека немного напрягало девушку.
– Все хорошо? – она предложила присесть на свободную лавочку, с которой открывался красивый вид на парк. – Сегодня был волнительный день…
Пирсон неуверенно улыбнулся и, присев, мгновенно засунул руку в карман, проверяя что-то:
– Все просто замечательно, – он снова быстро улыбнулся и сглотнул, оглядываясь по сторонам.
От внимательного взгляда девушки не укрылось, что, может быть, у него все и замечательно, но со стороны так не казалось. Он могла бы и дальше выпытывать из него правду, зная, что он не выдержит и расскажет все, что таится в душе. Но сегодняшним вечером Медее этого делать не хотелось. Вместо расспросов она зачерпнула ложечку мороженого и с улыбкой протянула Питеру. Возможно, он просто перенервничал, и ему нужно немного времени, чтобы окончательно пережить этот день.
Но увидев отказ молодого человека, который всегда соглашался на сладкое, она по-настоящему заволновалась:
– Питер…
Юноша оглянулся и, быстро достав из кармана брюк маленькую коробочку из черного бархата, опустился на одно колено и открыл ее, показывая Мильтон изящное, недорогое, но очень красивое золотое кольцо.
– Я… мы знаем друг друга уже давно и любим тоже друг друга уже достаточное время, – он часто дышал, подбирая нужные слова. – И я не вижу больше ни одной причины откладывать момент, наступление которого жду с нетерпением, – Пирсон прокашлялся и посмотрел прямо в ее глаза. – Медея, я очень хочу, чтобы ты стала моей женой. Ты выйдешь за меня? – и с этой секунды до прозвучавшего ответа мир для молодого человека будто замер. Питеру казалось, что стук его сердца слышен из любого уголка Великобритании, а волнение было настолько сильное, что он боялся впервые в жизни упасть в обморок, чем, безусловно, по его мнению, опозорился перед любимой. И чем дольше молчала Мильтон, тем сильнее он переживал. Пирсон был практически уверен, что она согласится ровно до того момента, когда встал на одно колено.
Если бы Медея сейчас ела мороженое, то непременно уронила содержимое ложки себе на платье. Но события сложились крайне удачно, поэтому ложка оказалась в стаканчике. Ни какие слова не смогли бы описать то, что сейчас происходило в ее душе. Она была готова расплакаться и громко рассмеяться одновременно. Ей казалось, что это сон, потому что сколько бы она мысленно в тайне не представляла себе этот момент, происходящее ощущалось по-другому – ярче и эмоциональнее.
Медея почувствовала, как в уголках глаз собираются слезы, а на лице появилась счастливая улыбка. Боже, если кто-нибудь попросит ее описать, что же она испытывала в этот момент, она ни за что не подберет нужных слов. Переведя взгляд с кольца на Питера, который выглядел до ужаса бледным и в какой-то степени напуганным, Медея нежно улыбнулась ему и кивнула, прежде чем тихо произнести:
– Да, –