Донбасский декамерон. Олег Измайлов
русской и мировой аэродинамики Николай Егорович Жуковский писал в воспоминаниях:
«Заимствовав в центре ученого мира свои глубокие познания, М.В. остался по характеру тем же хохлом, каким был его отец. Может быть, влияние французских мыслителей сказалось несколько в его внутреннем миросозерцании, но под конец жизни влияние это сгладилось».
«Русский словарь без малороссийского был бы далеко не полон».
Разумеется, Владимир Иванович четко разделял границы трех русских наречий.
Более того, приступив к созданию своего знаменитого толкового словаря, проработав над ним десяток лет, дав ему имя «великорусского», потому что слова, выражения и пословицы для него собирал по большей части в пределах Петербургской, Московской, Нижегородской и Оренбургской губерний, он тем не менее все еще думал над тем, чтобы сделать словарь трехчастным, чтобы все русское поле народного языка было засеяно, удобрено и дало культурные всходы.
Замысел «второй части» зрел у Даля во время его большого путешествия по Малороссии, где он обогатил свой и без того немалый южнорусский лексикон, усвоенный с новороссийских лет детства и юности. Ездил по селам он с писателем Евгением Гребенкой, ставшим позже классиком украинской литературы, но, по свидетельствам современников, селяне Полтавщины и Киевщины принимали его за своего в большей степени, чем уроженца тамошних мест, коренного малоросса Гребенку.
Владимир Порудоминский в биографии писателя подробно останавливается на этой вехе его жизни и трудов:
«Запасы украинских слов Даль скопил обширные; поначалу у него “созрела было мысль, что русский словарь без малороссийского был бы далеко не полон”…
Но и когда “Толковый словарь” определился как великорусский, Даль продолжал работать над словарем малороссийским. Часть этого труда он передал Лазаревскому – письмо из Нижнего к нему подписано: “Преданный вам и ожидающий малороссийского словаря”.
С Максимовичем, известным украинским ученым, Даль обсуждал особенности говоров, “поднаречий малорусских”, “подслушанные уклонения… между Пирятином, Решетиловкой, Кременчугом”, он хотел различать их, как различал говоры тамбовский и тверской.
И к третьей части он тоже мечтал обратиться. В письме его к Максимовичу читаем: “Составлены у меня и мало- и белорусский словари – не знаю, как полны окажутся; все-таки более, чем теперь есть” (видимо, речь о запасах, а не об окончательно подготовленных словарях)».
Даль и Украина – тема огромная, неподъемная для нашего скромного очерка, но необходимо отметить, что после того, как полувековой труд Даля над его словарем был завершен, то именно на него ориентировались просвещенные малороссы. О таком труде для своего наречия мечтали.
Радуясь первым выпускам «Толкового словаря», старый товарищ старого Даля профессор Редкин писал ему:
«Но в этом отечестве есть еще и родина моя (кажется, и твоя) – Малая Русь. Ведь и для нее собирал ты, кажется, и пословицы,