Песни Срединного За-Полярья. Дмитрий Шелест
юдоли, он лишён венца.
Отринув Путь и Ангойяны силу,
Конструкт без смысла, Бог без бытия
Неистово рвёт мир, ведя наш век в могилу,
Оставив позади пусто́ту верея[17].
То, что многие современники называли Революцией, по мнению Инойка Загора и близких ему заполярцев, явилось ужасающей катастрофой. Она казалась мыслителю Поздневековья ещё тем более ужасной из-за того, что людни, ради которых он шел по тернистому пути над-открывателя, рухнули в братоубийственную пучину тридцатилетней войны. Естественно, что трюизм: «Человек – есть царь природы», в глазах Загора выглядел абсолютным кощунством и никак не соответствовал положению дел в период Всемирной смуты. Открытия, которые исчезнувший учёный собирался преподнести человечеству, с точки зрения автора были преждевременны.
«Если человек не монарх внутреннего царства – он Полулюдь, если человек отказался от внутреннего царства – он Нелюдь, а если человек убил в себе царство – он Нежить», – учила Лада Оночка.[18] Очевидно, «нецарственный монарх» – это Полулюдь, «бог без бытия», скорее всего, Нелюдь, а «конструкт без смысла» – Нежить, которая в дальнейшем и явилась окончательным итогом Всепланетной генетической трансформации.
Так, путь, на который ступила незрячая и большая часть Цивилизации 1.3, вёл только к гибели человечества, но, к сожалению, это видели только жители Северного предела и некоторые людни Юга, не поддавшиеся всеобщей истерии. Предчувствие массовой гибели, а то и смерти рода человеческого овладело многими, как это бывало перед началом великих войн прошлого, но, как и в далёкие времена, пророков никто не услышал.
В определённой степени в тексте номер IX подводится горький итог существования завершающей стадии Первой цивилизации. Несмотря на кровавость предыдущих эпох, именно Поздневековье как третья часть людненского мира явила неспособность человечества более существовать в формате так называемых рыночно-либеральных отношений. Слово «алчность» можно было назвать и символом общества того времени, и знаком, венчающим окончание Третьего периода. Метастазы жадности тотально распространились на поздневековый социум, пожирая и сферу накопления в материальном виде, и в эмоциях, и в знаниях, и в других областях. Человеческая жизнь стала алчной по своей сути, а генотрансформация – лишь квинтэссенцией эпидемии, терминальной стадией болезни, когда недуг становится неотъемлемой частью организма.
X
Рассеянье во тьму – за призрачной надеждой
Метнулся человек и муравьём предстал
Пред вечностью. Безудержно невежды
Восславили свой век и серости оскал.
Качнулся трон резной, он хрупок был и шаток.
Пророчества не лгут, и скоро ты поймёшь.
Пока же глас пустой… До низкой лести падок
Король зовёт сирен и привечает ложь.
Продолжение темы, озвученной в строфах IX. Автор развенчивает претензии
Верея – врытая в землю поперечная балка, служившая частью крепежа ворот в Сатарском царстве. Пустая верея символизирует дом с сорванными с петель вратами, обозначая незащищённый проход в человеческий мир, открытый для Нежити, Нелюди и Полулюдней.
Загор, Инойк. «Сгоревшие дневники», 11 фолд.