Мощь Великая. Сергей Конышев
был очень Ковриным доволен, неустанно отмечал его успехи и неоднократно выражал своё всяческое довольство тем, что взял такого способного ученика к себе в группу.
Вообще, стоит отметить, что дядя Игнат, человек достаточно добродушный и открытый, априори держащийся со всеми довольно ровно дружелюбно, оказывал Коврину особенное внимание. Он здоровался и прощался с ним всегда лично душевным рукопожатием и нередко участливо справлялся о ковринских ощущениях, успехах, настроениях, самочувствиях. Коврин, однако, не был теперь расположен к общению, отвечал односложными формальностями, чем, казалось, совершенно не обескураживал дядю Игната.
Занятия состояли в принятии и фиксации на некоторое время учащимися причудливых поз – асан. При этом важно было сохранять мерное дыхание.
Стартовой асаной неизменно была саламба ширшасана. Для её принятия требовалось встать на колени и на предплечья, сплести пальцы рук так, чтобы кисти образовывали чашу, и поместить туда голову. Затем следовало оторвать ноги от пола, выпрямиться в пояснице, поднять вертикально бёдра и, наконец, выпрямить ноги в коленях. В итоге получалось, что человек стоит на голове, вытянувшись в струнку. Опытные йогины легко находились в этой позе до получаса, основная же масса могла находиться в таком положении от одной до пяти минут. Находясь в этой асане, надо было ровно дышать и следить за равновесием.
Коврин не сразу освоил саламба ширшасану. Сначала он пробовал исполнить её в углу, где стены помогали держать равновесие, потом у стены. И только позже, когда тело привыкло, он легко поднимал ноги и удерживал себя в перевёрнутом положении без всякой помощи. Если верить дяде Игнату на слово, то саламба ширшасана в неких древних писаниях называлась царицей всех асан, поскольку непосредственным образом исключительно положительно влияет на мозг, омывая его кровью. Коврин не очень озадачивался – так оно или нет на самом деле, а только чувствовал, что голова после пребывания в саламбе ширшасане светлеет, ощущается приятная внутричерепная лёгкость. Вообще, когда Коврин в совершенстве освоил саламба ширшасану, она стала его самой любимой асаной, и не потому, что светлела голова, а потому, что ему очень нравилось ощущать, как такое увесистое, неуклюжее существо, весящее положительно за сто килограммов, как он, может легко взмывать над землёй ногами вверх и затем продолжительное время стоять на голове. Ах, как это было захватывающе! Ноги отрывались от пола, взвешивались на мгновение в скрюченном состоянии, а потом грациозно настолько, насколько это можно вообразить при данных условиях, выпрямлялись, и всё тело замирало в строго вертикальной монолитной колонне. Окружающий мир при этом переворачивался.
Далее следовали разновидности саламбы ширшасаны. Например, паршва ширшасана – та же стойка на голове с тем лишь исключением, что во время балансировки туловище и ноги выворачивались в правую, а затем в левую сторону; или эка пада ширшасана – то же, что и саламба ширшасана, только