По морю прочь. Годы. Вирджиния Вулф
сотни человек; в этом сонном царстве никакая бессонница, никакая тревога не смогли бы избавить от сна. За окнами была лишь тьма. В половине мира, погруженной в тень, люди лежали распростершись, и лишь редкие мерцающие огни пустых улиц отмечали места, где были построены их города. На Пикадилли собрались гурьбой красные и желтые омнибусы; разукрашенные женщины прохаживались без дела; а здесь во мраке сова перелетала с дерева на дерево, бриз шевелил ветви, и от этого луна мигала, как светильник. Покуда люди не проснулись, бездомные животные бродили свободно – олени, тигры и слоны спускались в темноте к водопою. Ветер, дувший над холмами и лесами, был чище и свежее, чем днем, и ночная земля, лишенная мелких деталей, заключала в себе больше тайны, чем дневная, разделенная дорогами и полями, окрашенная в разные цвета. Эта совершенная красота жила шесть часов, а затем, по мере того как на востоке становилось все светлее и светлее, дно пространства поднялось на поверхность, проступили дороги, полетел дым, люди зашевелились, и солнце ударило в окна гостиницы в Санта-Марине, после чего занавесы были раздвинуты и по всему дому пронесся звон гонга, возвестивший завтрак.
Сразу после завтрака дамы, как всегда, томно слонялись по холлу, подбирая газеты и кладя их обратно.
– А вы что сегодня собираетесь делать? – спросила миссис Эллиот, приближаясь к мисс Уоррингтон. Миссис Эллиот, жена Хьюлинга, оксфордского преподавателя, была невысокой женщиной с привычно-жалобным выражением лица. Ее взгляд перебегал с предмета на предмет, как будто не мог найти достаточно приятного зрелища, чтобы успокоиться хоть ненадолго.
– Попробую вытащить тетю Эмму из города, – сказала Сьюзен. – Она еще ничего не видела.
– В ее возрасте это подвиг, – сказала миссис Эллиот. – Уехать так далеко от родного очага.
– Да, мы всегда говорим ей, что она умрет на борту корабля, – отозвалась Сьюзен. – Она и родилась на корабле, – добавила она.
– В старое время, – сказала миссис Эллиот, – это было обычным делом. Я всегда так сострадаю бедным женщинам! Нам есть на что жаловаться! – Она покачала головой, обвела взглядом стол и заметила ни с того ни с сего: – Бедняжка королева Голландии! Газетчики, можно сказать, заглядывают к ней в спальню![32]
– Вы говорите о королеве Голландии? – прозвучал приятный голос мисс Аллан, которая среди вороха тощих иностранных газеток искала увесистую «Таймс». – Я всегда завидую тем, кто живет в такой плоской стране, – заметила она.
– Как странно! – сказала мисс Эллиот. – На меня плоская местность наводит тоску.
– Тогда, боюсь, вам здесь не слишком хорошо, мисс Аллан, – сказала Сьюзен.
– Наоборот, – ответила мисс Аллан. – Горы я тоже очень люблю. – Высмотрев «Таймс» в отдалении, она направилась за газетой.
– Ну, мне надо найти своего мужа, – сказала миссис Эллиот и засеменила прочь.
– А мне надо к тете, – отозвалась мисс Уоррингтон и тоже удалилась исполнять свои дневные обязанности.
Иностранные газеты тонки, печать их груба, – возможно, это и свидетельствует о легковесности и невежестве, –