Короны Ниаксии. Пепел короля, проклятого звездами. Книга вторая из дилогии о ночерожденных. Карисса Бродбент
никак не могли быть детьми Эвелены. Может, родственники? В таком случае где их родители?
Эвелена даже не обратила внимания на внезапную тишину, повисшую в зале.
– Проходите! Рассаживайтесь! – велела она, взмахнув руками.
Дети молча повернулись и заняли места за столами.
За свою жизнь я повидал немало такого, что вызывало внутреннюю дрожь, но эта одновременная молчаливая покорность нескольких дюжин детей была самым отвратительным зрелищем.
Места во главе первого стола, рядом с местом Эвелены, естественно, предназначались для нас. Она указала на них, и мы, ее уважаемые гости, тоже расселись.
– Должно быть, вы умираете с голоду, – повторила Эвелена.
Ее глаза встретились с моими, и улыбка на губах племянницы Винсента застыла. Сквозь улыбку проглядывало еще кое-что.
Ненависть. Это было легко увидеть. Сейчас я умел распознавать ненависть вампиров. Ничего удивительного, ведь я убил Винсента. По этой причине имя Орайи стояло в нашем письме первым.
Я оглянулся на Орайю. На ее плечах блестели красные капельки.
Похоже, дальше будет только хуже.
Нам нельзя доверять Эвелене. Сделаем то, что наметили, и поскорее вон отсюда.
Запах заставил меня вскинуть голову.
Кровь. Человеческая кровь. Много крови. Свежей. По правде говоря, я сильно проголодался после дальней дороги. Даже сейчас, стоит мне учуять запах человеческой крови, проходит не меньше минуты, пока я совладаю с собой. У Кетуры заблестели глаза. Кроверожденные поглядывали через плечо.
Эвелена тоже села. Ее лицо расплылось в улыбке.
– Ну наконец-то, – проворковала она и подвинулась, чтобы ее малолетние слуги смогли поднять и уложить на стол нагую женщину.
Глава двадцатая
Орайя
Женщина была еще жива. Ей надрезали горло, но так, чтобы кровь вытекала понемногу. Ее большие темные глаза бешено вращались, оглядывая зал, и вдруг остановились на мне. В горле вдруг появились сильные рвотные позывы. Перед мысленным взором замелькали картины. Я увидела другой пиршественный зал, другого человека, истекающего кровью на деревянной колоде, – то, что когда-то показывал мне отец.
Я взглянула на Райна. Его лицо застыло, словно в промежутке, когда одна маска сменялась другой.
– Какое угощение, – хищно улыбнулся он.
Мне требовалось чем-то занять руки. Я отхлебнула из винного бокала и сразу же поперхнулась. Жидкость в бокале была густая, терпкая, с привкусом железа.
Кровь.
Желудок скрутило узлом.
И тем не менее мое тело не отвергло угощения. Наоборот, приняло. Темная, дремучая часть меня по-звериному урчала, когда я с усилием проталкивала чужую кровь в горло.
Богиня милосердная, что же со мной не так? Я стремительно проглотила кровь, стараясь, чтобы меня не вывернуло.
Женщина продолжала смотреть на меня. На несколько секунд ее взгляд затуманился, затем вновь стал ясным. Похоже, она знала, что я – не одна из них.
На столы взгромоздили