Низковольтовые руны высокого напряжения. Марк Салимов
голубчики! – не громко, но веско проскрипело с перрона из уст шагнувшей в этот момент по направлению к выходящим из вагона молодым людям властной бабули.
– Не стоит, – повторила она, – Господа молодые и сами вполне способны донести свои личные вещи до ожидающей их с самого раннего утра коляски. Не смейте портить мне эту пару балованных барчуков! А это, голубчики, держите, дабы не судили о якобы жадности на деле тороватой боярыни да выпили как-нибудь на досуге во здравие клана Морозовых!
Тихонечко матерясь и поминутно недовольно чертыхаясь, Виталий с Маликом по наитию направились было к ближайшему и наиболее представительному экипажу, но тут же были остановлены всё тем же властным старушечьим окриком.
– Не так быстро, молодые люди! Ваши места во второй коляске, что для челяди, инда вы большего не заслужили. К как говорится, по заслугам и честь. А то ить как пакостить, так вы мастера великие, а как отвечать за содеянное, так вы сразу и агнцы Единого!
– Ой, да ну что вы, боярыня-матушка, берите выше, – насмешливо возразил степенно подошедший к ней дядька, отвешивая уважительный поклон и начисто забывая всю свою псевдостаринную велеречивость, – Это ж какие-то херувимы, как они мне и объявили не далее как сегодняшним утром! А потому, боярыня-матушка, ещё раз преклоняюсь перед вашим наставническим талантом, ибо в бричке у Васьки-корейца им будет самое место!
– Не, Малик, ну ты понял, да? – возмущенно зашептал Виталий, с кряхтеньем взбираясь на жёсткую узенькую скамью довольно высокой коляски с рогожным откидным верхом, парой фонарей и четырьмя эллиптическими, а то быть может и полуэллиптическими или даже четверть эллиптическими рессорами над каждым из обрезиненных колёс.
– Ага, – тут же с готовностью откликнулся не менее возмущённый подобным боярским произволом Малик, – Эта бабка Шапокляк заявила нам, что место твоё теперь у параши!
Виталий, собственно как и сам выдавший эту гнуснейшую сентенцию Малик, был что называется нормальной половой ориентации, да и к разного рода новомодным толерастам себя никак не относил, а потому привычно попытался лягнуть товарища в отместку за не очень-то и уместную для ситуации тюремно-парашную аналогию.
Так же привычно увернувшись и ответив таким же привычно безрезультативным пинком, Малик тоже взгромоздился на неудобное сиденье и по примеру своего друга воткнул было ящик с чемоданом между ним и собой, но под выразительным взглядом подошедшего к их коляске дядьки передал багаж одному из встречавших «краснопиджачников».
После того как свое неведомое барахло сдал и поморщившийся Виталий, дядька уверенно подошел к первому экипажу и одним слитным движением закинул свою тренированную тушку на мягкий диванчик напротив уже усевшейся пожилой пары.
Проследив, как багаж уложили куда-то в заднюю часть их коляски, Малик с облегчением вздохнул и, не без оснований ожидая неблизкую российскую дорогу со всеми прелестями и семью загибами на версту, постарался