Между двух имён. Антология обмана. Книга 1. Влада Жнецова
оставив после себя невосполнимую пустоту. Внутренний стержень, удерживающий мужчину на ногах, переломился надвое. Вальтер сполз по двери, осел на пол и совершенно обессилел, глядя на свою милую дочь и дорогую жену глазами, стеклянными от страха и слёз облегчения. Его лицо застыло невыразительной маской, бледностью напомнившей посмертную. Губы слиплись, будто расплавленный воск, вытянулись в дрожащую ленту, исполосованную шрамами выдранных нитей. Дышал Вальтер судорожно, сердце его билось часто, ибо выскочил он из дверного проёма, как чёрт из табакерки. Охотник, сыгравший роль жертвы, был неотличим от нечистого духа или подземного обитателя: волосы растрепались и прилипли ко взмокшему, горящему солёными каплями лбу; кадык резко скользил по шее вверх, натягивая побелевшую кожу с синеватыми сплетениями вен, и грузно опадал вдогонку очередному глотку, не менее тяжёлому, чем новое движение угловатого хряща; напряжённую шею сплошь усыпало прозрачными жемчужинами, которые мерцали горячечно и холодно, будто не было в них боле жизни, один лишь страх нашёл в них своё место да так и остался внутри уродливым оттиском.
Сесилия утратила дар речи. Она безмолвно смотрела на Вальтера, застыв прекрасным изваянием опечаленной девы, и боязливо выставила ногу вперёд, чтобы шагнуть. Её тело одеревенело, налилось оловом. Сердце громко ухнуло в груди и замедлило свой ход, подобно старым часам, механизм которых насквозь проржавел.
Единожды Сесилия видела своего мужа таким напуганным и встревоженным. В тот день их дом намеревались предать огню. Подло, молчком, под покровом ночной тиши. Каким-то чудом Вальтер прознал о злых умыслах, которые готовили воплотить в жизнь немыслимой казнью, помог жене и дочери собраться, а затем бежать. Многое претерпели они, слоняясь по ночлежкам, кочуя из города в город, однако душегубы, раззадоренные и рассерженные строптивостью своей добычи, всё не унимались. Прилипли, как банный лист, и следовали по пятам.
Поэтому, видя, как градины пота катились по вискам измождённого Вальтера, как забились его мышцы, раз теперь вздрагивали и пульсировали, как часто вздымалась его крепкая грудь, Сесилия бросилась к нему, рухнула на колени и обняла за шею. В бесплодной попытке сохранить самообладание, она утратила контроль над эмоциями и зарыдала, горячо и сбивчиво шепча мужу на ухо, чтобы Джейн, не понимавшая ровным счётом ничего, не слышала:
– Опять? Но ты ведь говорил, что всё кончено, что нас оставят в покое.
Сесилия прижалась к Вальтеру, холодным носом уткнулась в его раскалённую докрасна щёку, и он готов был поспорить, что чувствует, как кровоточащее сердце рвётся прочь из мягкой груди.
– Решение короля неоспоримо, так почему же они до сих пор… – эльфийка вдохнула свинцовый, напитавшийся болезненной тяжестью воздух и всхлипнула. – …Словно бы… У них есть… Личные счёты, – продолжала она, перемежая слова с глухими, едва различимыми стонами, которые грозились перейти в неудержимые рыдания.
Дыхание Сесилии участилось. Оно обжигало и