Луна убывает. Светлана Поделинская
обвела взглядом город, залитый теплым светом октябрьского солнца и обманчиво приветливый, и высказала то, что занимало ее мысли последние недели: – Кроме того, Эдинбург настолько прекрасен, что здесь не стыдно окончить свое существование.
– Ты слишком часто стала задумываться о смерти, Лаура, – укоризненно покачал головой Эдгар. – Ты достаточно молода и по человеческим меркам! Рано ты собралась умирать.
– Меня не покидает чувство, что я не вполне живу, – шепотом призналась она. – Если я погибну, ты сможешь за меня отомстить.
– Слабое утешение, – с горечью усмехнулся Эдгар. – Я не готов пожертвовать тобой, чтобы самому жить дальше. Для меня это не имеет смысла. Я бы предпочел умереть вместе с тобой, будь у меня выбор. Но ты упряма и не даешь мне его. Что ж, надеюсь, хоть гореть в аду мы будем вместе.
– Вечно и навсегда. Благодаря тебе, – тихо отозвалась Лаура, и Эдгар понял, что она смирилась со своей участью, но не простила его. И, вероятно, никогда не сможет простить. Все эти обманчиво безмятежные годы Лаура носила в себе бомбу замедленного действия, и вот пришел час расплаты за содеянное с ней.
В отеле Лаура быстро собрала распакованные накануне вещи в свой лимонно-желтый чемодан, пока Эдгар не передумал. Она упорно избегала встречаться взглядами, чтобы не увидеть в его глазах мрак безысходности. Второй раз Лаура покидала Эдгара, и ее создатель, связанный словом, был бессилен воспрепятствовать. На прощание Лаура обернулась и кинула на Эдгара виноватый взгляд, затем дверь за ней захлопнулась. Так закончился их кроваво-медовый месяц длиною в тридцать лет.
Часть 2
Гештальт-терапия
Глава 9
Девушка по имени Жаклин Стюарт открыла глаза, разбуженная птичьими трелями со встроенного в смартфон будильника. Сквозь жалюзи в окно проникал скупой свет туманного утра Сан-Франциско. Жаклин, или Джекки, как ласково звали ее родные, полежала немного, собираясь с силами, затем решительно встала и направилась в ванную, готовая начать очередной серый день.
Из зеркала на Жаклин смотрела девушка еще молодая и бесспорно привлекательная. Однако тонкие черты лица и бледная полупрозрачная кожа делали ее красоту неброской. Прямые пепельно-русые волосы сейчас лежали шелковистой волной, высвободившись из резинки, которой Жаклин привыкла завязывать их на ночь. Цвет ее волос был натуральным и совершенно не модным, но Джекки не собиралась прибегать к окрашиванию до появления первой седины. Над переносицей от привычки много читать и думать образовалась неизгладимая вертикальная складка. Глаза у Жаклин часто называли «зеркалом души», настолько они были большими и выразительными, с темным ободком и причудливым рисунком радужки, что лучилась всеми оттенками – от антрацита до серебра. Сейчас в серых глазах дождливой пеленой застыла меланхолия. Девушка пребывала в глубокой депрессии и не находила из нее выхода.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте