Доброе зло. Лина Янтарова
как маленькая битва: короткая пауза, мысленные уговоры идти дальше, движение, снова крошечная остановка…
Когда госпожа Лаше смилостивилась, объявив об окончании занятия, Айви хотелось лечь на землю и не шевелиться несколько дней. Добравшись до комнаты, она распахнула окно – свежий ветер ворвался в спальню, шевельнул занавески и остудил разгоряченную кожу. Взгляд упал на горшок, стоящий на подоконнике – утром земля в нем выглядела не так.
С замиранием сердца Айви протянула ладонь и извлекла испачканный свиток. Стряхнув комочки земли, развернула и жадно вчиталась в короткий текст:
«Мне нужно его имя. Продолжай учебу и поиски».
Бумага, более не удерживаемая пальцами, спланировала на пол. Айви отрешенным взглядом проследила за письмом, пораженная решением бабушки.
Она не разрешила вернуться. Вместо долгожданной свободы младшая внучка должна оставаться в академии и искать возлюбленного Лилиан. Узнав имя, можно сузить круг поисков – Алтан большой, и Лили могла быть где угодно. Но…
Айви рассчитывала если не вернуться домой, то хотя бы освободиться от необходимости выполнять домашние задания и посещать занятия. Но Вероника решила иначе. И Айви, разумеется, обязана подчиниться…
Или можно поступить как Лили – ослушаться и покинуть академию, но в таком случае придется вернуться в скромный домик, снова думать о завтрашнем дне и работать, чтобы получить хоть немного денег.
Когда Вероника забирала внучек, то обещала, что будет оплачивать содержание Ирис. Она сдержала слово даже после побега Лили – но если Айви последует примеру старшей сестры, то Веронике незачем будет помогать дочери, от которой она отказалась давным-давно.
Выбор очевиден. Можно сколько угодно злиться и сетовать на судьбу – однако проще принять неизбежное. Немного потерпеть… Совсем немного.
Перед сном она представляла, как станет будущим хранителем: днем будет заботиться о Цветочных полях, а по вечерам, закрывшись в кабинете, изготавливать зелья. Может, даже изобретет парочку новых…
Разбудил ее какой-то шум. Странные звуки доносились из коридора: не то бряцанье, не то грохот. Приподнявшись на локтях, Айви уставилась на дверь, вспоминая, закрыла ли ее заклинанием.
Занятие с госпожой Лаше настолько вымотало, что все было как в тумане: мозг отказывался соображать, тело оставалось ватным, ощутимо болели мышцы.
Грохот начал стихать, словно тот, кто издавал его, ушел вглубь коридоров. Слишком измотанная, чтобы думать об этом, она повалилась обратно в постель.
Утром стало еще хуже – с кровати пришлось сползать, морщась при каждом движении. Теплая вода немного помогла, разогнала кровь. Заплетя непослушные волосы в слабую косу, Айви надела платье потеплее, памятуя о ливне в прошлое воскресенье, и спустилась в столовую.
Обычно заполненная студентами, праздно проводящими время, сегодня она пустовала – большинство уже ушли в Салвуд.
Наскоро перекусив, Элвуд уже собиралась уходить, как к ней за столик присела Розалин.
– Привет.