Невидимые руки, опыт России и общественная наука. Способы объяснения системного провала. Стефан Хедлунд
собственного разрушения? Карл Маркс был первым, но далеко не единственным, кто так считал. Эта идея не утратила своей актуальности как тема для дебатов и сегодня. Даже поверхностный взгляд на то, как капитализм описывался и обсуждался за последний век, покажет, что мы столкнулись со случаем неоднозначной роли невидимых рук: они одновременно способствуют производству богатства и уничтожению той самой основы, на которой зиждется вся система капитализма.
В книге «Великая трансформация: политические и экономические истоки времени», опубликованной в 1944 г., Карл Поланьи предсказал, что внутренние социальные противоречия приведут рыночную экономику к самоуничтожению: «Лишенные предохраняющего заслона в виде системы культурных институтов, люди будут погибать вследствие своей социальной незащищенности; они станут жертвами порока, разврата, преступности и голода, порожденных резкими и мучительными социальными сдвигами»[32]. То, что одними было расценено как идеологически окрашенная попытка выдать желаемое за действительное, для других стало источником большого беспокойства. В своем классическом труде 1942 г. «Капитализм, социализм и демократия» Йозеф Шумпетер сформулировал один из своих самых знаменитых вопросов и ответов: «Может ли капитализм выжить? Нет, не думаю»[33].
В то время как Карл Маркс предсказывал, что капитализм будет уничтожен теми, кого он эксплуатирует, Шумпетер считал, что он будет уничтожен собственным успехом. Он утверждал, что успех капитализма приведет к появлению класса интеллектуалов, зарабатывающих на жизнь нападками на ту самую буржуазную систему частной собственности и свободы, которая сделала возможным их существование. В противоположность Марксу, который приветствовал уничтожение капитализма, Шумпетер считал его катастрофой: «Если врач говорит, что его пациент умирает, это не значит, что он желает такого исхода. Можно ненавидеть социализм или, по крайней мере, относиться к нему холодно и критически, но все же предвидеть его приход. Так рассуждали и рассуждают многие консерваторы»[34].
За подобного рода предсказаниями – и беспокойством – нередко стояли воспоминания об отбившихся от рук индустриальных баронах-грабителях, а также о новой традиции нуворишей разбрасываться деньгами. Эта традиция, среди прочего, вдохновила Торстейна Веблена, отца-основателя американского институционализма, на написание своей самой известной работы «The Theory of the Leisure Class» («Теория праздного класса»). Эта книга, вышедшая в 1899 г., ввела в обращение ставшее популярным понятие «демонстративное потребление»[35]. Хотя Первая мировая война успешно положила конец расточительности капиталистов, в послевоенные «бурные 1920-е» годы совместные усилия бутлегеров и капиталистов привели к наступлению сверкающей «джазовой эпохи», столь выразительно описанной Фрэнсисом Скоттом Фицджеральдом в романе 1925 г. «Великий Гэтсби». Затем произошел крах на Уолл-стрит и наступила Великая депрессия.
С учетом этой мрачной предыстории неудивительно,
Поланьи К. Великая трансформация: политические и экономические истоки времени. СПб.: Алетейя, 2002. С. 87.
Шумпетер Й.А. Капитализм, социализм и демократия. М.: Экономика, 1995. С. 103.
Там же. С. 104.
Веблен Т.Б. Теория праздного класса. М.: Прогресс, 1984. Гл. 4.