Ирма. Виктория Повольнова
так. Ей что-то нужно было мне показать или рассказать.
Сердце бешено билось в груди. Мне было страшно. Глаза слезились от ветра. Моё дыхание почти сбилось. На повороте я влетела в пожилую пару. Кое-как извинившись, я побежала дальше. А она всё была впереди меня. Лишь изредка оглядываясь назад, чтобы убедиться, что я за ней следую.
Девушка не плыла над землёй, как обычно это делают призраки. Она чётко ступала. Я видела туфли из под её длинного сарафана, как у танцовщиц народных танцев. У неё были длинные распущенные волнистые волосы, такие же белые, как она сама. Девушка была высокой и стройной, словно берёзка.
И почему это сравнение пришло мне в голову?
Я не различала ничего вокруг, просто неустанно следовала за ней, даже не совсем понимая, куда она меня заводит. Лишь боковым зрением я заметила, как сначала многоэтажки сменились частными домами, а потом всё больше я стала замечать деревья. Впереди я различала много деревьев, очень много. Кажется, начинался лес, и она скрылась в нём.
Будто завороженная я последовала за ней, но меня больно кто-то схватил за плечо.
– Ты это куда? – прошепелявил неопрятный сморщенный дедок.
– Туда, – заторможено сказала я, указывая на лес.
– Нельзя туда. Там лес дремучий. Мигом потеряешься. Только лесник эту часть и знает. Сама пойдёшь, пропадёшь.
Он отпустил меня, а сам заковылял, куда-то опираясь на длинную деревянную кривую палку. Дед был весь скрюченный и хромал. Седые борода и волосы торчали в разные стороны, будто его молния ударила несколько раз. Зубов почти не было, из-за чего он и шепелявил. Его тёмно-синяя куртка и коричневые штаны были все в непонятных пятнах. Да и пахло от него не очень.
Но почему-то его слова меня остановили. Я ещё раз посмотрела на лес, где исчезло моё видение, – если можно её так назвать.
Что ж лесник? Значит, лесник.
Паша.
Я снова колдовала над картой Берёзонек, в надежде вновь увидеть то ведение, но всё было безрезультатно. Как бы я не старалась сосредоточиться, у меня ничего не выходило. Раз за разом я вызывала в памяти нужные образы, однако дальшеникуда не шло.
Я уже совсем отчаялась, когда ко мне подошла Зоя Леонидовна. На голове её была косынка, а в руках мешок из под картошки. Вид у неё был весьма боевой.
– Не отвлекаю? – спросила она.
– Вовсе нет.
– Отлично. Помощь твоя нужна будет.
Я была только за. Хоть отвлекусь от мысли о неудачи.
– Говорите, что нужно делать, – сказала я, поднимаясь со стула.
Зоя Леонидовна протянула мешок мне.
– Сейчас будем у Глашки порося отнимать.
Глашка или Глафира была свиньёй нашего куратора. Вальяжная дама килограмм за 150. Помимо неё у Зои Леонидовны были ещё три поросёнка – дети Глафиры. Это они облюбовали Миру в первый день, когда она в бане призрака увидела.
– Зачем отнимать? Они же ещё маленькие.
– По уговору один поросёнок должен достаться семье его отца-хряка. Я итак уже тянула, сколько могла. Глашка всегда