Клуб Вечности. Мертвец. Елизавета Левинская
может как и мы, несколько дней быть дома. Уходит ненадолго, никогда не говорит, когда вернется и самое забавное, возвращаясь он внимательно оглядывает не только нас с Ритой но и окружающее нас пространство.
Стоит, цепким взглядом его обводит, явно принюхивается. Делает какой-то вывод и только потом говорит. Так и сейчас.
– Развлекаетесь?
– Ну, а что еще остается делать? Пока я окончательно не сошёл с ума.
– Мне кажется, ты мало рисуешь. Меньше, чем раньше. Это из-за Леры?
Я сжимаю губы. Как Берт нагло и беспардонно пытается влезть мне в душу.
– Лера никогда не была моим вдохновением, она наоборот. Сейчас его забрала, – говорю я, как можно спокойнее. – Теперь, я могу рисовать только то что вижу. С натуры.
Что-то касается моей ноги. Опускаю взгляд. Рита. В облике кошки успокаивающе бодает головой мою ногу.
Надо привыкать к тому, что она и кошка и девушка. Это чертовски сложно и чертовски странно.
– Рита! – резко зовёт её Берт. – Переоденься к обеду, «вискаса» в доме нет.
Кошка медленно отходит. С явным удовольствием подтягивается, словно показывая, что никуда не торопится и не выполняет приказов.
И после такой демонстрации независимости, она деловито семенит в сторону своей комнаты. Провожаю её сочувствующим взглядом. Сейчас ей опять придётся испытать адскую боль, что перевоплотится в человека.
– Ты постоянно заставляешь её превращаться, – тихо говорю Берту.
– Ну пусть прекратит превращаться вообще. Потеряет вторую ипостась и всё, – он пожимает плечами, будто показывая, что это так лёгко.
Это он сошёл с ума, или я?
– Шутишь?! Это её природа. Она не может её изменить!
– О, точно. Я и забыл, – фальшиво протягивает он. – Ну, тогда надо учиться с ней работать. А для этого, нужно перевоплощаться как можно чаще. И не оставаться в одной ипостаси слишком долго. Иначе будет конфликт, и при обязательном, всё равно, воплощений в другую свою, она начнёт гасить другую. А это приведет к гибели обеих. Конфликт, вроде того, ну, к примеру, когда она остаётся кошкой на несколько дней. Что-то в этом роде.
Понятно. Намёк на то, когда Рита жила у меня кошкой.
– М… – не знаю, доволен ли я объяснением Берта, но вдруг приходит мысль. Простая и глупая. И совершенно неправильная. – Так. Хорошо. А по какой причине, ты заставляешь её воплощаться зверем, перед тем как уйти? То есть, оставить нас двоих? Здесь нет твоих хитрых идей?
Берт косит на меня взгляд. Теперь у него на лице ходят желваки.
Чёрт. Я прав!
– Ты серьезно?! Ты таким образом пытаешься предотвратить наш… – даже не знаю, как бы помягче выразить. Рита для меня такое дитя, что даже сказать что-то вроде «секс» как-то кощунственно. – Она вообще ребёнок. ты в курсе вообще?
– Ей девятнадцать, она не совсем дитя.
Девятнадцать. Да. А мне всё время кажется, что лет пятнадцать или шестнадцать. Она слишком маленькая по росту, да и поведение… Поведение той, что весь пубертат прожила в четырех стенах.
А