Морена. Алена Велье
никак старуха услышит и велит слугам Карачуна съесть храбреца?
Поднялась Агата с лавки да поспешила к окну скорее, посмотреть, кто явился в час неурочный, да ещё и в гиблое место?
Глава 15. Не отворяй тем, кто приходит ночью
Поспешила Агата к окну и замерла, глядя, как две девушки в сарафанах белых танцуют да кружатся на поляне у леса темного.
Не Услад это пришел спасти ее. Да и думать о том, что он сюда за ней явится, глупо было.
А девушки между тем танцевали, и серебрились их сарафаны да кокошники на головах в свете луны, что успела на небо выползти из-за туч хмурых.
И до того быстро крутились они, что и лиц не разберешь.
Хотела им Агата крикнуть, чтобы поскорее уходили они отсюда, что недоброе тут место, как одна из девиц обернулась, да на Агату посмотрела.
И от взгляда того отпрянула Агата от окна, потому как не девушка это вовсе была. Потому как то что Агата за кокошник приняла, рогами было. Да и глаза у живых людей разве черными бывают?
Не люди это, а навы, злые духи, живущие в лесу были.
Отпрянула Агата от окна, а те, кто на улице был, начали ее звать, да рукой к себе манить. Смеются, веселятся они, да яблоко протягивают:
– Иди, не бойся, красная девица, с нами станцуй.
И такой голос у них заманчивый, что и страх прошел. И уж хочется выйти к ним.
Выглянула Агата из окна. А те уже у самой избушки стоят, да яблоко ей протягивают:
– Пусти нас в избу. Или сама выходи, – хоровод водить будем.
– Иди к нам, возьми угощеньице! – и та, что ближе к окну была, протянула румяное яблоко.
– Для тебя ведь его принесли, – вторила ей другая, сжимая еще одно спелое наливное яблоко в руках и откусывая от него.
Сладкий яблочный запах растекся в воздухе, маня своим ароматом. Да и те, кого поначалу Агата испугалась, вовсе и не навами оказались, не лесавками. Стоят перед ней самые обычные девушки. Видно, в лунном свете, примерещились Агате и рога их, и глаза черные.
Стоят две улыбчивые девушки, что за Агатой зашли да на вечорку позвали. И яблоко в руках той, что ближе, такое наливное и красное, так и просится в руки…
А коли с добром пришли, так чего же и не взять угощение.
И тут каркнул ворон старухин, да яблоко, которое Агата уже взять успела, окно открыв, да руку протянув, упало на траву, да головой птичьей стало.
Отпрянула Агата назад, да поздно. Схватила ее одна из нав. Тянет к себе, хищной пастью скалится, язык длинный высунула, облизывается уже.
– А ну, пошли отседыва! – гаркнула вдруг сзади колдунья.
И сжались навы, отпрянули от избы. Спал с них морок. Увидела Агата и рога их, и ноги, что у одной словно птичьи были, а у второй вместо ступней копыта не то свиные, не то козлиные. И вовсе не яблоко у нее в ладонях было, а руку человеческую та глодала.
Затошнило девушку, потемнело все в глазах. Отпрянула она от окна.
– Ишь, разошлись! – старуха захлопнула ставни, толкнув