Все время мира. Лара Кутиченко
каждой из которых гордо красовалось «for men».
Теперь, достигнув некоторого дзена, я разрешил себе, наконец, посмотреть на опухоль. Под рядом волосков явственно было видно тонкую розовую бороздку, похожую на свежий шрам. Чуть повернувшись на левый бок, так что опухоль оказалась над водой, я пальцами обеих рук потянул кожу в разные стороны. Когда тоненькая бороздка начала раскрываться, я чуть не закричал от ужаса и отвращения. Распаренная мыльная кожа была мягкой и податливой. Крови не было. Набрав в лёгкие побольше воздуха и сжав зубы, я продолжил разрывать кожу. Боли я не ощущал, будто края раны просто слиплись. Верхняя половина опухоли, снизу ограниченная волосками, вдруг вздрогнула. Я отдёрнул руки. Кожа поползла вверх, и я увидел, как обнажилось содержимое. Белое скользкое яйцо с тёмной серединкой. Я вытянул шею. Тёмная серединка дёрнулась, и я осознал, что смотрю в … глаз.
Это был натуральный глаз, с ресницами, подвижным верхним веком, радужкой и зрачком. Глаз моргал, зрачок двигался. Минуту мы смотрели друг на друга. Затем я медленно встал, кое-как вытерся, стараясь не задевать Глаз. Натянул штаны и вышел из ванной комнаты.
Я чувствовал, что схожу с ума. «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда, – вертелось у меня в голове. – Мне нужно сесть и подумать».
Ощущений никаких я не испытывал. Физических, я имею в виду. Но это дикое чувство, что у тебя, чуть ниже правого ребра есть Глаз, не давало возможности мыслить объективно.
«Так. Это уникально, необъяснимо и нелепо одновременно. Все шансы угодить на роль подопытного зверька. Стану лабораторной крысой. Меня запрут в лаборатории, будут тыкать в меня иголками, испытывать лекарства, собирать консилиумы и конференции. Я этого точно не хочу. Вот что я точно знаю, так это то, что это всё не для меня. Нужно избежать этого любой ценой, – лихорадочно думал я. – Но нужно как-то получить информацию. Непонятно, что мне ждать. А если дальше у меня начнёт расти нога на лбу, или новая голова на заднице? Если эта аномалия случилась со мной, возможно, такое уже случалось и с кем-то ещё, и кто-то когда-то о ней уже писал. Может быть, мифы, легенды. Может быть, научные труды или ещё что-то в таком духе».
Я сел за компьютер. Поисковый запрос сформировать было просто. Но вот ответы, выдаваемые поисковиком, не имели к моей проблеме никакого отношения. «Рост глаза» он воспринимал, как проблему близорукости. Постепенно я дошёл до пересадки роговицы и понял, что копаю не туда. Зато узнал, что роговицу пересаживать научились, но вот сетчатку и зрительный нерв – нет. Не говоря уж о пересадке всего глаза. Знаний определённо не хватало даже для того, чтобы понять приводимые термины, а уж, чтобы вникнуть в суть проблемы тем более. Я понял, что идти в библиотеку будет просто потерей времени. Ещё неизвестно, есть ли у меня это время. Я вздрогнул. А вдруг я умираю? Вдруг, это галлюцинации, и дело не в новом органе, а в мозге? Может, его вообще не существует, моего Глаза?
Я заставил себя посмотреть на него. Он в ответ посмотрел