Поэзия Канады (Блисс Кармен). Уильям Блисс Кармен
признаки цыганские хранит граница -
Она нарушена: с каким спешат укрыться
Намереньем неназванные лица?
Иду пешком, надежд на встречу нет -
Едва ли на холмах живой остался след,
Но сохранится фиолетовая дымка
От тлеющих костров, любая их ужимка
Расскажет мне, кто этот невидимка.
Обрывки бледные от астры голубой,
Что можно встретить у обочины любой,
Откроют мне, куда влюбленные бежали,
Болотных кленов укрываются детали,
Индейским красным цветом дышат в дали.
Но более всего прекрасен гобелен,
Что захватил любые чувства в плен,
Там, где такие вещи видишь у дороги,
С мечтами о зверях, цветах, любви, тревоге
Сплетается и жизнь сама в итоге.
Земные формы, и прекрасных серафимов
Фигуры, и полет существ из мифов -
Прозрачных, тусклых, многочисленных порой,
Глубинных рыб и облаков неясный строй
По прихоти ткача явились в мир живой.
И птицы дивные там в воздухе парят,
Существ длинноволосых смутный ряд,
Движение ужасных глаз по лицам,
Гримаса костяных зубов продлится
В любых местах, где доступ есть к границам.
Соборы зазвонят о присном Иоанне,
Их возведут в дыму под грохот брани,
В которой золота себе награбят груду,
Велят раскрасится, как на продажу, люду,
Затем к шаблонам перейдут повсюду.
Порой, они реальны очень, как и я,
Вздыхает рядом близкая семья,
Взираю, как они печалятся украдкой,
И листьями осины пляшут за оградкой,
Но это все в концовке краткой.
В их мире брань и призрачные браки,
И, кажется, я всей не знаю драки,
Которую ведут за гранью мысли где-то,
Но не за краем неземной любви и света, -
Чтобы душа смогла раскаяться за это.
Своих друзей иных зову, наивно полагая,
Что их душа скорбит с моей, и жизнь другая
Идет у нас при встречах, радости полна
И пониманием речей моих наполнена она
Причудливых, когда глотнем вина.
Я им рассказываю все свои секреты,
Касаюсь рук, они теплом моим согреты,
Возможно, понимают… Как старается сказать!
Но все же глаз прекрасных благодать
Ответом лучшим будет мне, как знать!
И даже пара есть друзей, скажу – родни,
Немногие и близкие они,
Но ах, не остаются допоздна,
Заходит солнце их, когда встает луна
Они уйдут в седые времена.
Поэтому, пока они приходят наяву,
Я их сияющие лица назову
Своими именами гениев-повес -
Бертрам и Гилберт, Фрэнк, Луис и Джеймс,
И каждый со своей задачей здесь.
Один решил, что он поэт, но каждый стих
Друзья подскажут, пересказывая их,
Другой обильно процитирует закон,
А третий гений в живопись влюблен,
И