Рыжая 5. Пропавшее Рождество. Полина Дельвиг
ни на телефонные звонки, ни на стук в дверь.
– Да неужели нельзя было подождать до утра?! – Пот катил по лицу градом. – Вы же знали, что я больна…
И хоть упрек был обращен к Жан-Жаку, но ответил на него один из полицейских, судя по возрасту и уверенной осанке, самый главный.
– Увы, мадемуазель, но больше мы не могли ждать. Дело в том, что…
– Немедленно оставьте эту женщину в покое! – вдруг прогремел откуда-то сверху мощный голос.
Присутствующие, как по команде, обернулись ко входу. Голос звучал так грозно и величественно, словно сам Создатель оповещал о конце света. Но почему он говорит по-немецки?
Цепляясь за стену, Даша попыталась подняться.
«…Неужели о конце света надо непременно сообщать на немецком языке?..»
Прямо перед ней стоял пастор Хахенникен.
– Простите, святой отец, – довольно почтительно ответил старший полицейский, – но нам необходимо побеседовать с этой дамой.
– Это невозможно. Вы же видите, что она тяжело больна. Она практически без чувств.
Вопреки заявлению, Даша испытывала целую гамму чувств. Во-первых, недоумение – она все еще никак не могла понять, что понадобилось от нее полудюжине полицейских посреди ночи; во-вторых, злость – ей плохо, а они настаивают на какой-то беседе; и, наконец, благодарность – хоть кто-то пытается ее защитить. Хотя прослыть тяжелобольной в присутствии молодых и симпатичных мужчин, к тому же французов, совершенно не хотелось.
– Я, конечно, не совсем в форме, – попробовала пошутить она, – но, в общем, в ближайшее время умирать не собираюсь. Просто в голове все время что-то шумит.
– Глотните коньяку, – Жан-Жак по-хозяйски прошел в комнату, вынул из бара маленькую бутылочку коньяка и почти силком заставил больную сделать пару глотков.
Округлым теплом ароматная жидкость растеклась по измученной душе. Сразу стало легче. И дышать и воспринимать окружающее.
Встряхнув рыжими кудрями, Даша закинула голову и одним махом допила все остальное. Полицейские молча ждали реакции. К их сожалению, ничего особенного не произошло. Разве, что веснушчатые щеки стали чуть розовее.
– Дочь моя, вы желаете, чтобы я увел этих людей? – спросил пастор.
Отдав пустую бутылочку бармену, Даша взглянула на окружавших ее мужчин. Конечно, было бы неплохо их отсюда всех выставить, но тогда она не узнает, зачем они приходили. Какой же сон после этого?
– Спасибо, – бледные губы дрогнули в слабой улыбке. – Однако, полагаю, что у этих джентльменов существует достаточно веская причина для визита в столь поздний час.
Пастор неодобрительно покачал головой.
– Тогда, может быть, вы хотите, чтобы я остался?
– О, нет! – Еще один гость в первом часу ночи – это явный перебор. – Я постараюсь справиться сама. Спасибо и извините, что потревожила вас.
С явным неудовольствием финн отступил.
– Хорошо. Но если вам понадобится моя помощь, помните, я рядом. – После чего удалился так же бесшумно, как и возник.
Полицейские