Свет, который есть в тебе. Гелия Харитонова
Будешь?
– Наливай. А давай вместе съездим?
– Ты чего? Чё я там делать буду? Вы потом поедете кататься, а я домой на трамвае попилю? Да ну!
– Не, мы сейчас выпьем – и поедем. Посмотреть только, приехал ли. Подходить не будем. То есть я не пойду. А потом погуляем с тобой, в «Погребок» зарулим, пива попьём. Давай?
– У тебя завтра выходной?
– Ага. Ты же и сама знаешь.
– А вдруг маманя твоя опять припрётся?
– А мы закроемся и не будем открывать. Да и когда мы ещё сами-то домой завалимся! – Настроение Вики заметно улучшалось: приключения манили.
– Ну давай, только если ты точно не пойдёшь к нему, когда увидишь. А так я не поеду.
– Точно-точно, обещаю, мы ж гулять с тобой собрались.
– Ну тогда сейчас сильно не напиваемся, чтобы не нарываться.
Ленка налила в стаканы домашнее шампанское. Девчонки уже знали, как оно бьёт по голове, поэтому решили пока выпить по стаканчику. К тому же пиво ещё будет. Сделали по глотку, и Ленка спросила:
– Ты краситься будешь? С собой ничего не брала? Давай тогда красься, тушь же у меня одна. А я пока штаны доделаю. – Она поставила стакан рядом и застрочила.
Тушь у Ленки была «Ленинградская». Это Вике мама недавно из Москвы привезла «Ланком» в красивом чёрном тюбике с золотой розочкой. Кисточку из него вынимаешь – и сразу красишь; мочить не надо – она влажная. А эту, по сорок копеек, возюкай пластмассовой кисточкой сто лет, пока она нормально красить начнёт. Девчонки предпочитали не водой мочить, а плевать в неё. Почему-то на слюни она лучше «бралась»: сцепление круче. Потом иголкой разъединяешь ресницы, рискуя ткнуть себе в глаз. Долго. Тут главное – не переборщить. Если много навалишь туши, то только коснёшься иголкой, как она может под тяжестью обвалиться. Тогда остаётся лысая ресница, и снова её надо красить. Короче, дело долгое. Но ради красоты чего не сделаешь.
В итоге через полтора часа штаны были готовы, а девицы – намалёваны и слегка пьяны. В прекрасном расположении духа, жаждущие приключений на одно место, они поехали к театру.
– Значит так. Мы зайдём за памятник. Или нет – лучше возле пельменной на той стороне встанем. Или где, чтоб он нас не заметил? – Они уже ехали в трамвае.
– Слушай, я в этом районе сто лет не была, вот с тобой в сентябре на «Жизель» только сходила. Сейчас у нас апрель – вот и считай. А до этого – так и вообще пару лет, наверное… – Ленка говорила громко, как будто всем пассажирам.
– Не кричи! – Вика оглянулась по сторонам. – Ну, давай выйдем и на месте разберёмся.
На часах было 22:15. На улице уже стемнело, поэтому они решили встать под деревьями в небольшом скверике с другой стороны театра. Их было не видно, зато оттуда хорошо просматривалось место, где обычно стояла машина Игоря. До времени свидания оставалось ещё минут пятнадцать. Вика заметно нервничала.
– Ты чего? – Ленка закурила. – Ты ж не пойдёшь к нему, даже если он приедет. Чего боишься-то?
– Да сама не знаю: прямо страх какой-то напал. И что приедет – боюсь, и что не приедет – ещё больше боюсь.
– Так