В гостях у турок. Под южными небесами. Николай Лейкин
со стороны прокурора! – проговорила Глафира Семеновна. – Ну что ж, будьте нашим проводником.
– Да-да… Пожалуйста… – прибавил Николай Иванович. – Но у нас носильщики растащили все наши вещи и даже мое пальто унесли.
– Успокойтесь, все будет цело. Турки народ честный, и у вас булавки вашей не пропадет. Пожалуйте за мной, ваше благородие… – приглашал супругов проводник. – Или, может быть, я должен величать вас превосходительством?
– Нет-нет! – испуганно воскликнула Глафира Семеновна. – Мы самые обыкновенные люди и никакого чина не имеем. Пожалуйста, оставьте… Мы купцы…
– Ваши паспорты позвольте для прописки и квитанцию от вашего багажа, который будет досматриваться здесь на станции, – попросил у супругов проводник и, получив требуемое, повел их из вагона.
– Остановиться мы решили в готеле «Пера-палас»… – сказал ему Николай Иванович, шествуя за ним.
– Да, я при этого самого гостиница и состою проводником. Вот мой знак. О, это первая гостиница в Константинополе! Она содержится от американской компании спальных вагонов… «Wagons-Lits»… В Париже такого гостиницы нет.
Проводник вынул из кармана медную бляху с надписью и нацепил ее на грудь своего пальто.
– Деньги турецкие у вас есть? – продолжал он. – Позвольте мне одного турецкого меджидие на расход. Здесь в турецких владениях надо давать бакшиш направо и налево, а если вы будете сами рассчитываться, то вас замучают, да и дороже вам это обойдется. О, русского «на чаек» пустяки перед турецкого бакшиш! Но где в России нужно подать пятиалтынного, для турка и пятачок довольно. Есть у вас турецкие деньги? А то надо разменять.
– Вот…
И Николай Иванович вытащил из кармана пригоршню турецкого серебра, наменянного ему англичанином. Проводник взял большую серебряную монету и сказал:
– Здесь в Турции мелкие деньги очень дороги и за промен вот такой монеты на мелочь надо заплатить около пятнадцати копеек на русского деньги…
Он подошел к окошку тут же на станции, за которым виднелась красная феска в усах, с громадными бычьими глазами и черными бровями дугой, сросшимися вместе, и разменял монету на мелочь.
Подошли к дверям, загороженным цепью, около которых стояли полицейский офицер в европейском мундире и в феске и солдат. Солдат держал конец цепи в руках.
– Votre passe, monsieur…[108] – произнес офицер, учтиво прикладывая руку к феске.
Проводник тотчас же заговорил с ним по-турецки, сунул ему паспорт супругов Ивановых, и солдат отвел цепь для прохода.
Очутились в таможенном зале. Приезжих из-за границы было совсем мало: пять-шесть человек. Сундуков и чемоданов на столах для досмотра не было и десятка.
– Приготовьте ключ от вашего багаж. Сейчас принесут ваш сундук. И уж если кто у вас будет просить бакшиш, никому ничего не давайте. Я за все расплачусь, – сказал проводник и побежал с квитанцией за сундуком.
Появился сундук на столе. Николай Иванович открыл его. Около него, как из
Ваш паспорт, месье.