Академия Пента. Алена Волгина
но мы здесь одни, и ничто не помешает Беркуту устроить правдоподобный несчастный случай с моим участием. Не думаю, что моя судьба всерьез кого-то обеспокоит.
– Я не Ворон, со мной такие фокусы не пройдут!
Внезапно дверь одного из кабинетов открылась, и оттуда, привлеченный шумом, выглянул преподаватель. «Или старшекурсник», – подумала я, когда он улыбнулся. Улыбка очень его молодила. Его рыжеватые волосы были растрепаны, словно он часто ерошил их пальцами в моменты задумчивости. Добрые карие глаза за круглыми стеклами очков внимательно осмотрели нас обоих.
– Астра Синица, если не ошибаюсь?
Я обрадовалась. Ну вот, хоть какая-то польза от моих сомнительных подвигов на экзамене! Меня уже узнают в коридорах. Если повезет, это даже спасет меня от драки.
– У вас сейчас практикум в триста третьей аудитории. Идемте, я провожу. А ваша группа занимается на первом этаже, – добавил он, обращаясь к Злату.
– Одну минуту. Она сейчас подойдет, – властным тоном сообщил Беркут.
Старшекурсник кивнул и снова скрылся в кабинете. Лучше бы он не был так деликатен! Злат навис теперь уже надо мной, опершись ладонью о стену. Не знаю, может, у него проблемы с позвоночником? Или это его любимая поза – изображать из себя пьяное дерево?
Помня о свидетеле за приоткрытой дверью кабинета, он невольно понизил тон:
– Люди должны знать свое место, Синица. Усекла? Не советую путаться у меня под ногами.
– Твое место сейчас на первом этаже, – холодно напомнила я и вывернулась из-под его руки.
До двери в спасительный кабинет было пять шагов – и каждую секунду я ждала какого-нибудь заклятья, которое прилетит мне в спину.
Не следовало мне так вести себя с Беркутом… Да что там, мне вообще не следовало встревать, но чужая подлость всегда мгновенно выводила меня из себя. Так ведь можно докатиться до второго Шубожора… Ой, нет! – одернула я себя. Только не это. В прошлый раз я обещала себе, что больше никогда не буду действовать такими методами, так что забыли.
***
«Старшекурсника», который спас меня в коридоре, звали Питер Травничек, и он оказался нашим преподавателем по зельеварению. Еще большей неожиданностью стало то, что его практикумы в первом семестре понравились мне больше всего. Верба даже подшучивала надо мной – мол, не ту специальность ты себе выбрала, Синь!
Несмотря на то, что мы с ней учились на разных специальностях, в первом семестре у нас было много общих предметов. Ведь любой артефактор должен худо-бедно разбираться в зельях, потому что некоторые из них применялись для обработки материалов. И любой зельевар должен знать, какие снадобья нельзя варить в новолуние или в грозу, даже если он не владеет такими подробными сведениями, как погодники. Поэтому мы с Вербой на многие занятия ходили вместе.
Мои профильные предметы, такие как артефакторика и кристаллография, вела Гортензия Скопа, с которой у нас сложились напряженные отношения. Я так и не поняла, за что она меня невзлюбила, но каждый раз, когда