Академия Пента. Алена Волгина
признался Змееед. – Орала, как сирена!
За эти слова Майя пихнула его локтем. Верба подняла руку:
– Стой! Убийца не привозил нож в Академию. Помнишь инвентарную метку на рукоятке? Это нож из хранилища артефактов.
– О, значит, это артефакт. Еще интереснее, – пробормотал Змееед.
Я с уважением посмотрела на Вербу. Невероятно, как ей удалось подметить столько деталей, пока мы все бессмысленно топтались возле несчастного Остриша, словно стадо овец. «Зачем ей косметический салон? – думала я. – Пусть лучше открывает свое детективное агенство!» Потом я задалась вопросом, как убийце удалось остаться невидимым. Неужели никто, совершенно никто не заметил человека, крадущегося с занесенным ножом за их спинами? Ладно, мы с Вербой сидели далеко от Остриша, и к тому же были увлечены разговором о Вороне. В тот момент я не заметила бы, даже если бы мимо нас прокрался целый отряд диверсантов. А остальные? Неужели никто ни разу не обернулся? А если бы дверь скрипнула? Насколько она скрипучая, кстати? Нужно было срочно провести следственный эксперимент.
Не успела я подумать, что на дверной ручке могли остаться отпечатки пальцев, как притащился Беркут со своими приспешниками и тут же подергал дверь в кабинет.
– Не трогай! – поспешила я предупредить, но было поздно.
Злат Беркут обернулся ко мне. Ухмыльнулся, насмешливо прищурившись:
– Синь? Это ты, что ли, отчудила? Уже начала убирать конкурентов?
– Что? – не поняла я.
Меня заслонила разгневанная Верба:
– А ну пшел отсюда! – рявкнула она на Беркута так, что он даже попятился. – Засунь свой поганый язык себе в одно место! Синь всю пару просидела рядом со мной, ясно?
Только тогда я сообразила, что он имел в виду. Остриш был артефактором, причем не из худших, а в конце семестра нас ожидал новый отсев. Получалось так, что мы с Остришем были соперниками… ну и что? Неужели кто-то подумает, что мы начнем убивать друг друга только ради того, чтобы остаться в Пенте?! Кто может быть настолько циничен?
Однако самодовольная физиономия Беркута наглядно свидетельствовала, что как минимум одного такого циничного человека я вижу прямо перед собой. А судя по сердито-испуганному лицу Вербы, его обвинения и правда могли принять всерьез.
Глава 8
На допросах от нас было мало толку. Полиция приехала ближе к вечеру и в тот же день опросила всех первокурсников, но не узнала ничего дельного. Никто ничего не видел, не слышал и ножа в руках не держал. Все разговоры проходили в присутствии нашего ректора, господина Коростеля. Худой и нескладный, похожий на отвесную скалу, нависающую над головой, он зловещей серой тенью маячил в глубине кабинета. В допросы он не вмешивался, только пристально всматривался в каждого из нас своим желтым взглядом и, вероятно, применял какую-нибудь специальную магию, пытаясь выудить наши самые потаенные мысли. Я подумала, что если бы среди нас был преступник, то он непременно сознался бы. Уж лучше сдаться полиции, чем попасть в лапы разъяренного кроветворца!
Вечером в столовой Коростель