Песни радости и счастья. Евгений Васильевич Абрамович
на одеяле. Ее голова теплым грузом покоилась у него на груди. Его мучили боли, укол не помог. Он стойко терпел, скрипя зубами и обливаясь потом, но молчал и не шевелился, боясь разбудить дочку.
Дождь барабанил по стеклу. Казалось, что вместе с водяными каплями снаружи падает что-то еще. Маленькое и мягкое, как комки земли. Оно почти бесшумно ударялось в окна, стучало по отливу под окном и летело вниз.
Утром проснулись рано, еще в темноте. Волонтеры из хосписа должны были приехать в одиннадцать. Ира помогла папе одеться, умыться и отвела на кухню, где накормила безвкусной водянистой овсянкой. От всего остального его рвало. Потом они долго сидели на кухне, делая вид, что им интересно смотреть утреннюю передачу по телевизору на стене. Не хотелось ни говорить, ни делать что-то. Оба понимали, что скоро он уедет и больше уже не вернется в эту квартиру. Так и сидели, пока не раздался звонок в дверь.
– Не приходи пока, доча, – сказал папа вместо прощания. – Отдохни сегодня-завтра. К мальчику своему сходи. Ты и так со мной намаялась. Потом придешь. Я устроюсь пока, обживусь. Потом, – он махнул рукой. – Договорились?
Ира кивнула, боялась что-то говорить. Знала, что не выдержит и разревется. Они обнялись, папа вместе с волонтерами покинул квартиру. Ира стояла возле окна на кухне и смотрела, как они садятся в машину и уезжают. Потом она все стояла и смотрела во двор. Дождь не прекратился. Небо затянули низкие серые тучи. Значит, наступила настоящая осень. Закончились теплые дни.
Целый день Ира не выходила из дома. Дождь. Да и смысла особого не видела. Валялась на диване, смотря фильмы, пролистывала страницы в интернете. «К мальчику своему сходи», – сказал папа. От этой мысли Ира грустно улыбнулась. Свой мальчик. Игорь. Милый, смешной, безотказный и навязчивый. Влюбленный и вечный друг, готовый на эту роль ради пары встреч в месяц, редких походов куда-то вместе и поздравлений на Новый год и день рождения. Странно, иногда думала про себя Ира, почему я ничего к нему не испытываю? Хороший же, правда. Добрый, щедрый, веселый, умный. С ним всегда есть о чем поговорить и о чем помолчать. И папе он понравился в тот единственный раз, когда они виделись. Игорь тогда был на седьмом небе. Был уверен, что знакомится с будущим тестем. Но после этого ничего не изменилось. Снова редкие встречи и скудные переписки в мессенджерах. Любой другой мужик уже давно плюнул бы на нее, дуру, а этот терпел, ждал. Но однажды, месяц назад, и он не выдержал.
– Знаешь, Ира, – сказал он тогда, – я все понимаю, у тебя дела, работа, отец больной. Но и я так больше не могу. Бегаю за тобой, как собачонка, уже который год. Нужно же и мне какую-то гордость иметь. Вы, женщины, жестокие. Говорите, что все мужики одинаковые, а ведь многим из вас самим это все не нужно. Отношения, я имею в виду. Семьи там и все такое. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Я для тебя все сделаю. Скажешь уйти, я уйду, не молчи только, не мучай.
Ира сказала что-то плохое, грубое. Они поссорились. После того разговора прошел уже месяц. Игорь как пропал. Не писал и не звонил, хотя раньше напрашивался на встречу чуть ли не каждый день.
– Доигралась, дура? – спросила Ира