Круг ветра. Олег Ермаков
ветками, избитые камешками путники добрались до стен монастыря, деревянные ворота оказались открытыми. Значит, их ждали. Но никого не было видно. Хотя и видеть что-либо в коричневой свистящей мгле было почти невозможно. И все-таки вход в монастырь был найден. Задыхающиеся люди ставили животных у стен, укрыв им головы мешками из грубой ткани. Люди шли вдоль стен, ощупывая их, чтобы добраться до какого-либо помещения, пока не наткнулись на двери, тут же распахнули их и стали быстро входить внутрь.
– Все? – прокашлявшись, хрипло спросил мужчина в черном тюрбане.
Люди называли свои имена:
– Банупрасад.
– Джаянт!..
– Махендра!..
А в это время монах, накрыв голову накидкой и крепко прижимая ее вокруг головы, еще блуждал по двору в гудящей мгле и упал, натолкнувшись на камень. Ветер чуть не вырвал из рук накидку, но монах успел ухватить ее. Другой рукой он ощупывал камень. Вначале ему показалось, что под рукой какая-то колонна, лежащая на земле. У колонны были украшения в виде крупных виноградин, что ли. Или это были, скорее, лепестки цветка? Не лотоса. А какого-то другого цветка. А может, это были волны или грива какого-то животного. Или веер. Монах ощупывал колонну. Но их было две. Дальше шли какие-то складки. Колонны закончились, точнее, превратились в обработанный большой кусок камня. Но и на нем были волны или складки, может, какие-то желоба для стока вод. Поверх этих складок оказались хоботки или толстые стебли, венчающие еще одну колонну, параллельную земле. Она была немного выгнута вверх. Со странным чувством монах продолжал вести рукой по этой глыбе, удерживая другой накидку, снова намотанную вокруг головы и лица. Щиколотки резал песчаный ветер, в кожу впивались колючки.
И там, где верхняя колонна заканчивалась, переходя в крутой лоб, монаха озарило: слон!
Это был слон.
Он тут же увидел слона, подаренного правителем и так нелепо погибшего. Эти камни и детали мгновенно обрели целостность, словно волшебная сила – не оживила, но наполнила их смыслом. Осмысленный камень? Мертв ли он?
Раздумывать об этом можно будет и потом, во время дхьяны[10].
А пока надо было все-таки где-то укрыться от пыльных вихрей, охватывающих тело со всех сторон, наполняющих одежду горячими и колючими змеями.
Но монах не мог теперь оторваться от камня, обретшего смысл. Только дисциплина познания и заставляла монаха следовать за ощупывающей рукой, а не бежать в укрытие.
Как уже не раз случалось, монах сразу вошел в состояние делания. Это умение он смог приобрести в Наланде, где провел годы, обучаясь у Шилабхандры.
Он снова думал о слоне, подаренном махараджей Харшей. Слон не сумел одолеть реку. Или не захотел ее одолевать… Разбойники загорелись захватить именно слона с паланкином, в котором по желанию царя должен был возвращаться на родину мудрый монах, одержавший много побед в диспутах с брахманами, – словно раджа истины. Что было совсем не так, и монах прекрасно понимал это. Сказано, чем может владеть монах: кашая
Дхьяна – медитация в буддизме (