Беззумный Аддам. Маргарет Этвуд
Тоби. – Размолвки юных влюбленных».
Джимми внесли в отсек Кроза и положили на кровать. Тоби принесла с кухни фонарики и попросила Рен и двух Дочерей Коростеля их держать. Потом отыскала свою аптечку на полке, куда положила ее перед уходом на поиски Аманды.
Она сделала для Джимми все, что могла: обмыла его губкой, чтобы убрать основную грязь; помазала медом неглубокие порезы; дала выпить грибного эликсира, чтобы помочь организму бороться с инфекцией. Потом Ива и Мак – от боли и для сна, восстанавливающего силы. И маленькие серые опарыши на рану в ноге – чтобы сглодали гниющую плоть. Судя по запаху раны, для опарышей было самое время.
– Что это такое? – спросила одна из Дочерей Коростеля, та, что повыше. – Зачем ты кладешь этих маленьких животных на Джимми-Снежнычеловека? Они его едят?
– Щекотно, – произнес Джимми. Глаза у него полузакрылись – Мак действовал.
– Их послала Орикс, – ответила Тоби. Похоже, это был удачный ответ, потому что женщины заулыбались. – Они называются опарыши. Они едят его боль.
– А какая на вкус боль, о Тоби?
– А нам тоже надо есть боль?
– Если мы съедим боль, это поможет Джимми-Снежнычеловеку?
– Боль очень плохо пахнет. А вкус у нее хороший?
Надо избегать метафор.
– Боль хороша на вкус только для опарышей. Нет, вам не надо есть боль.
– Он поправится? – спросила Рен. – У него не гангрена?
– Надеюсь, что нет, – сказала Тоби. Дочери Коростеля положили ладони на Джимми и принялись мурлыкать.
– Падает, – пробормотал Джимми. – Бабочка. Ее больше нет.
Рен склонилась над ним, отвела волосы со лба.
– Спи, Джимми. Мы тебя любим.
Саманный дом
Утро
Тоби снится, что она лежит в узкой детской кровати, у себя дома. На подушке рядом с ней плюшевые звери – лев и косматый медведь, у которого в животе играет песенка. На письменном столе – древняя свинья-копилка, планшет, на котором Тоби делает уроки, фломастеры и мобильник в чехле с рисунком из ромашек. Из кухни доносится голос матери – она что-то говорит отцу, и голос отца, который ей отвечает. И запах жарящейся яичницы.
Во сне внутри сна Тоби снятся животные. Свинья, но с шестью ногами. Другое животное похоже на кошку, но глаза у него фасеточные, как у мухи. И медведь, но с копытами. Животные не дружелюбны, но и не враждебны. В городе снаружи начинается пожар, Тоби чувствует запах гари. Воздух наполняется страхом. «Где он, где он…» – произносит голос, словно колокол звонит. Животные по очереди подходят к ней и лижут ее теплыми, шершавыми языками.
На грани дремы и яви Тоби цепляется за уходящий сон: горящий город и вестники, посланные ее предупредить. О том, что мир полностью переменился; о том, что все привычное давно умерло; и все, что она когда-то любила, унесено потоком.
Как говаривал Адам Первый: «Рок Содома стремительно приближается. Не поддавайтесь жалости. Избегайте судьбы соляного столпа. Не оглядывайтесь».
Она просыпается и обнаруживает, что ее ногу лижет париковца, рыжая. Длинные человеческие волосы заплетены